Собор в Страсбурге - это...

Страсбург — главный город исторической области Эльзас, расположенной на северо-востоке Франции. История его уходит далеко в глубь времен. В I веке н. э. здесь, на месте древнего кельтского поселения, возник укрепленный римский лагерь Аргенторатум. Спустя четыре столетия он был захвачен франками, которые дали городу имя Стратебургус («город с мощеными улицами»), со временем переиначенное в Страсбург.

В Средние века город входил в состав «Священной Римской», т.е. Германской империи, являясь сперва епископским, а с XIII века — вольным имперским городом. Французский король Людовик XIV в 1697 году, по окончании войны с Аугсбургской лигой, присоединил Страсбург к Франции. Памятниками бурных времен, пронесшихся над городом, сегодня являются четыре сохранившиеся башни, оборонительные сооружения XIV века и укрепление, построенное маршалом Вобаном после взятия Страсбурга французами.

В результате поражения Франции во Франко-прусской войне 1871 года город вернулся в состав Германии, но после Первой мировой войны по Версальскому мирному договору 1919 года был возвращен Франции.

В эпоху Средневековья в пограничном Эльзасе тесно переплетались французские и немецкие культурные традиции, поэтому в облике Страсбурга соседствуют черты французской и немецкой архитектуры. Не стал исключением и знаменитый собор Нотр-Дам, построенный в 1190—1439 годах и вот уже на протяжении многих веков остающийся архитектурной «осью» города, его главной доминантой. Подобно собору Парижской Богоматери, Страсбургский собор стоит на острове, образовавшемся в результате разделения реки Иль на несколько рукавов.

Строительство собора началось в конце XII века. Оно продолжалось на протяжении двух столетий, и в итоге храм так и остался незавершенным. До середины 30-х годов XIII столетия строительством руководили французские мастера, затем их сменили немецкие. В результате собор приобрел характерные для Эльзаса черты французской и немецкой готики, а более ранние его части (хор и северная часть трансепта) сохраняют черты романского зодчества. Храм, выстроенный из розово-красного вогезского песчаника, несмотря на это смешение стилей, выглядит удивительно гармоничным.

Инициатором постройки собора был страсбургский епископ Конрад Лихтенберг (1273—1299 гг.), пригласивший на роль главного архитектора немецкого мастера Эрвина фон Штейнбаха (1284—1318 гг.). Он руководил работами по возведению основных частей храма — центрального нефа (завершен в 1275 г.) главного, западного, фасада (с 1277 по 1339 г.) и башни (после 1284 г.). Длина собора — 100 м, ширина — 37 м, высота центрального нефа — 31,5 м, боковых — 13,75 м.

Собор построен в стиле так называемой «лучистой» готики, зародившейся во Франции в конце XII столетия. Этот стиль получил свое название благодаря лучам больших окон-роз. Огромное изящное окно-роза, как символ «лучистого» стиля сияет и на западном фасаде Страсбургского собора. Оно создано Эрвином фон Штейнбахом около 1280 года и имеет диаметр 13,5 м.

Отличительная черта Страсбургского собора — узор свободно стоящей каменной решетки, кружевами окутывающей главный, западный, фасад, который является копией фасада Сен-Дени в Париже. В то же время в нем можно найти самое оригинальное развитие идей «лучистого» стиля. Фасад украшают подчеркнуто вытянутые стрельчатые арочки на тонких колонках. Прекрасные скульптурные порталы представляют собой лучшие образцы поздней готики. В них чувствуется влияние северофранцузских образцов. Статуи на западном фасаде также восприняли художественные традиции Северной Франции, в частности Реймса. И хотя по своим художественным достоинствам страсбургская скульптура не достигает уровня северофранцузских шедевров, ее многообразие, особая выразительность и чистота стиля ставят ее в один ряд с лучшими образцами этого жанра. Изящный и элегантный стиль страсбургской скульптуры наиболее типичен для готики всего этого периода. Прямым подражанием ей стали скульптуры Кёльнского и Фрейбургского соборов.

Подобно Кёльнскому, Страсбургский собор построен в виде базилики с более высоким центральным нефом, чем боковые. Из-за технических причин, связанных с повторным использованием фундамента, собор необычайно просторен. Залитый светом центральный неф выдержан в лучших традициях французской готики: уходящие ввысь монументальные колонны, стрельчатые своды. Гораздо скромнее выглядят трансепт и хор, выдержанные в позднероманском стиле. Подземная часть собора — крипта — датируется началом XII века и включает в себя остатки старой церкви, когда-то стоявшей на этом месте.

Главным украшением собора являются прекрасные витражи. Лучшие из них можно видеть в окнах трансепта и в южной капелле. На витражах фонаря в северной части трансепта изображена процессия жен-мироносиц, возглавляемая Богоматерью, в южной — группа римских пап и епископов. Витражи в двух романских окнах южной части трансепта изображают эпизоды из жизни Христа: детство, служение, муки на кресте, а также сцены сошествия Святого Духа и Страшного суда.

По замыслу архитектора предполагалось, что все здание будет украшено хрупкими башнями, увенчанными шпилями. Но они так и не были построены, а существующая северная башня — лишь часть тех изменений, которые были сделаны к концу XIV века. Высота этой единственной башни собора, увенчанной ажурным шпилем, — 139 м (лишь башни соборов в Ульме и Кёльне превосходят ее по высоте). Ее строили на протяжении XII—XV веков, сменяя друг друга, пять мастеров. Башню заложил Эрвин фон Штейнбах; Жан Герлах (1341—1371) довел ее до уровня платформы; затем работу продолжил Мишель де Фрейбург, и в 1380-х годах башня уже возвышалась над окном-розой. К 1419 году Ульрих фон Энзинген довел башню до основания восьмигранного шпиля, а в 1439 году Иоганн Хюльц завершил возведение шпиля. Южная башня осталась недостроенной. Несмотря на этот «изъян», Страсбургский собор принадлежит к числу лучших сооружений европейского Средневековья. Его красотой был поражен великий Гёте, когда совсем еще молодым, в 1771 году, он оказался перед этой розовеющей громадой, уходящей под облака.

В те годы над Гёте, как и над многими другими образованными людьми своего времени, довлел авторитет Вольтера и Руссо, навязывавших классицизм в качестве эстетического эталона на все времена. Молодой Гёте, по его собственному признанию, «был заклятым врагом путаных причуд готических построек». С готикой он «соединял все синонимы ошибочных представлений о чем-то неопределенном, беспорядочном, неестественном, бессвязном, некстати налепленном и нагроможденном». Но встреча со Страсбургским собором полностью перевернула его взгляды и представления. Позднее Гёте вспоминал:

«Каким же неожиданным чувством поразил меня его вид, когда я к нему приблизился: большое, цельное впечатление заполнило мою душу; он состоял из тысячи отдельных, гармонически спаянных частей, а потому было возможно им наслаждаться и упиваться, но отнюдь не осознавать и объяснять...

Трудно бывает человеку, когда творение его брата столь возвышенно, что он может перед ним только преклоняться и благоговеть. Как часто моим глазам, утомленным от пытливого созерцания, приносили успокоение вечерние сумерки, когда несчетные детали сливались в сплошные массивы, открываясь моей душе просто и величаво, и во мне пробуждалась способность одновременно наслаждаться и познавать. Тогда мне открывался в слабых предчувствиях гений великого мастера.

"Чему ты дивишься? — шептал он мне ласково. — Все эти массы были естественно необходимы, и разве ты не видишь их во всех более древних церквах моего града? Я только придавал их произвольным размерам гармонические пропорции. Какой широкий круг образует над главным входом, венчающим два меньших, расположенных по бокам, это окно, здесь связанное с нефом собора, а раньше служившее только люком, пропускающим дневные лучи. Как высоко над ним пришлось расположить на колокольне ряд меньших оконец; все это было необходимо, и я сделал это прекрасно. Но горе мне, когда я витаю в этих мрачных, высоких отверстиях, здесь по бокам здания, которые зияют такой пустотой и кажутся столь ненужными. В их смелых, стройных формах я скрыл таинственные силы, которые должны были высоко поднять к небесам обе башни, из которой — увы! — только одна печально стоит здесь, лишенная пятикратно вознесенного венца, который я ей предназначил, чтобы все части постройки склонились перед нею и ее царственной сестрой".

Здесь он меня покинул, и я погрузился в сочувственную печаль, пока ранние пташки, живущие в несчетных отверстиях стен, не пробудили меня от дремоты своим ликующим щебетаньем, приветствуя солнце. Какой свежестью сиял он предо мной в душистом сверкании утра, как радостно простирал я к нему свои руки, созерцая большие гармонические массы, продолжающие жить в бесчисленных малых частицах! Как создания вечной природы, здесь все — до тончайшего стебелька — является формой и отвечает целому. Как легко возносится в воздух прочно заложенное, огромное здание, столь прозрачное и все же рассчитанное на вечность! Твоим поучениям, о гений, обязан я тем, что у меня не закружится голова перед твоими отвесами, и что и в мою душу попала капля того сладостного покоя, какой вкушает дух, созерцая свое творение, могущий, подобно Богу, сказать: да, оно прекрасно».