Текст - это...

(от лат. textus - ткань, сплетение) - ключевое понятие философской герменевтики, семиотики, культурологии и др. В самом общем плане Т. - это дискурсивное единство, обладающее многосмысловой структурой, которая способствует порождению новых смыслов. Т. являет собой социальноепространство в модусе знакового общения. Исторически Т. эволюционировал на базе письменности от мифоповествовательного к сложноорганизованному Т., служа целям хранения и передачи социально значимого содержания. Типологический аспект требует, чтобы эти два типа Т. сопоставлялись как два принципиально различных способа описания мира, существующих одновременно и во взаимодействии и лишь в разной степени проявляющихся в те или иные эпохи. Истоки символического понимания Т. восходят к ранним опытам экзегезы и связываются с именем Филона Иуды. Аллегорический метод интерпретации сакрального Т. как многосмыслового был впоследствии воспринят Александрийской школой христианского богословия, основателем которой был Ориген, различавший три смысловых пласта библейского Т.: телесный (буквальный, историческо-грамматический), душевный (моральный) и духовный (аллегорическомистический). Схоласты зрелого средневековья превратили триаду в четверицу, различив рассудочно-аллегорический и собственно "духовный" смыслы, чем предварили романтическую теорию символа в его отличии от аллегории. В современной семиотике (Р. Барт, Ю. Лотман) происходит возвращение к традиции экзегетики, рассматривающей Т. как многосмысловое образование. Барт отделяет Т. от произведения (необходимо не путать с хайдеггеровским пониманием произведения, для которого оно есть всякий "повод для перехода и выхода чего бы то ни было (растения или продукта ремесла) из несуществования к присутствию"), ибо первый доказывает, а второй показывает, подобно тому как реальность показывается, а реальное доказывается. По Барту, Т. устремлен за свои пределы и стоит на грани речевой правильности. Лотман находит в этом дополнительный источник смыслообразования. Согласно Лотману, Т. первичен по отношению к языку. Лотман показал, что эволюционируя и вбирая в свою структуру различные языки культуры, переструктурированный Т. приобретает "память" и способность генерировать новые смыслы. Сложноорганизованный Т. оказывается каким-то образом закодирован, причем сам код остается неизвестным - его еще предстоит реконструировать. Мы сталкиваемся с ситуацией, когда Т дается раньше, чем язык, и последний "вычитывается" из Т., что является необходимым условием его понимания. Важной отличительной чертой произведения, полагает Барт, является его принципиальная замкнутость и сводимость к определенному означаемому. Т. же всецело символичен и обладает многосмысловой структурой. Это значит, что у него не просто несколько смыслов, но что в нем осуществляется сама множественность смысла. В Т. означаемое бесконечно откладывается на будущее. "Работа" Т. совершается в сфере означающего. Порождение означающего может происходить вечно посредством множественного смещения, взаимоналожения, варьирования элементов. Иначе говоря, логика, регулирующая Т., заключена в метонимии, в выработке ассоциаций, взаимосцеплений и переносов. Т. многоязычен, и вопрос об авторе получает значение лишь в отношении произведения. Во время написания "Нулевой степени письма", язык у Барта не поглощал авторской индивидуальности, выраженной в стиле, но позднее в работе "От произведения к тексту" это происходит и четко намечается сдвиг от семиотики системы к семиотике Т. Он начинает рассматривать Т. в качестве моделирующей конструкции, нивелирующей монополию человека на творчество. Философская герменевтика Г. Гадамера и П. Рикера отстаивает значимость фигуры интерпретатора. Гадамер относит Т. к языковому преданию, которое нам не просто осталось от прошлого, но было именно пере-дано в собственном смысле этого слова. В связи с этим различаются знак, символ и Т. Символ - это знак, но и нечто большее, чем указание, поскольку способен представлять воочию некое содержание, которое он замещает. В символе, как и в Т., присутствует то, что представляется, но символ лишен самостоятельного значения, а Т. указывает на представление только благодаря собственному содержанию. Т. дает языковое выражение некоему делу, но то, что ему это удается, - заслуга интерпретатора. Гадамер этим подчеркивает, что участвуют обе стороны. Рикер, развивая герменевтику Гадамера структурносемиотическим анализом, понимает под Т., с одной стороны, расширение первичного единства актуального значения - фразы или моментадискурса, в смысле Бенвениста, с другой - что он содержит принцип трансфразной организации, который используется во всех формах повествовательного акта. Концептуальная встреча философской герменевтики с семиотикой делает возможным постановку вопроса о логике, согласно которой культурный Т. становится, с одной стороны, неравным себе, продолжая функционировать в культуре, а с другой - способствует порождению новых текстов. Вопрос в том, каким образом фрагменты какого-либо текста прошлого, несущего общезначимые смыслы, сохранились в культурном пространстве настоящего, пронизывая его на разных уровнях знаками, символами и текстами. При этом важно не впадать в крайность современной лингвистики, пытавшейся найти в самом Т. нечто, способное взять на себя функции демиурга, а видеть созидающую роль автора (и интерпретатора). С. А. Азаречко