Пролог На Небесах - это...

        И вновь собрались боги на горе Меру, подпирающей тремя вершинами небо Тысячелетия терзал небожителей страх перед смертью Но и обретя бессмертие, они страдали от позора и бессилия.
        Творец мира Брахма совершил величайшую оплошность Поверив в добродетельность святого отшельника Раваны, он не только даровал ему неуязвимость, но и наделил его стрелой, не дающей промаха Однако и безупречному мужу не выдержать испытания могуществом. Как только Раване были вручены дары Брахмы, он превратился в надменное десятиголовое чудовище, и все три мира потеряли покой Сам владыка богов Индра в страхе перед Раваной принял облик павлина, и Равана прошел мимо, его не узнав. Когда же он вернул себе прежний облик, то был побежден сыном Раваны, взят в плен и с трудом обрел свободу. Побеждены были и другие боги, став поденщиками Раваны. Агни — поваром, Варуна — водоносом, Вайю — заметальщиком После выполнения службы на острове Ланке, где был дворец Раваны, им было разрешено возвращаться на гору Меру
        Почуяв дуновение ветерка, боги разом повернули головы Конечно, это Вайю. Как всегда он запаздывает, а потом оправдывается, что Равана заставляет подметать не только пол дворца, но и весь остров
        Устроившись на скале, Вайю радостно прошелестел
        — Слушайте, братья Весть, которую я принес, поучительнее любой другой Мне удалось подслушать разговор Раваны с его сыном Индраджитом
        При этом имени Индра заскрежетал зубами Над Меру грянул гром и разнесся по миру
        — А много ли сыновей у Раваны? — грозно спросил владыка богов.
        — Один Индраджит, он великий маг и волшебник, — отозвался легкомысленный Вайю, кажется, не понимая, почему его перебили.
        — Почемужеты не назвал его просто сыном?
        — Прости, Индра, — проговорил Вайю. — Имя это вырвалось у меня само. У меня не было намерения напоминать о позоре, нанесенном тебе «победителем Индры». Я взволнован. Я стал обладателем тайны.
        — Говори скорее! Что тянешь? - послышались голоса богов.
        — Я узнал, — сказал Вайю, переходя на шепот, — что владычество Раваны не вечно. Сын, обращаясь к отцу, напомнил ему, что его может одолеть смертный, если его поддержат обезьяны.
        — Это добрая весть, — проговорил Индра. — За обезьянами дело не станет. Ведь твой сын, Вайю, кажется, обезьяна?
        — Хануман имеет облик обезьяны, — вставил Вайю. — Но он великий воитель и главный помощник царя Сугривы.
        — Что касается смертного, — продолжал Индра, — то у меня имеются сомнения. Сможет ли человек одолеть Равану и его сына, владеющего тайнами волшебства? Да и сколько нам придется ждать, пока этот смертный явится на свет?
        — Прислушайтесь, боги! — послышался голос Агни. — Ко мне с алтаря на северном берегу Сарайю взывает Дашаратха, царь Кошалы.
        — Что надобно еще этому старцу, прожившему шестьдесят тысяч лет? — воскликнул Яма. — В таком возрасте пора и перестать чего-либо желать.
        — Он просит наследника. Я слышу, как его голос заглушает мычание по крайней мере сотни быков.
        При этих словах боги оживились, а Индра сказал:
        — Люди на земле стали скупы. Мнится мне, что они проведали о нашем позоре. За последние сто лет нам никто не приносил в жертву более десятка быков. Дашаратха — достойный человек, и ему надо помочь. Конечно, о сыне он мог бы подумать раньше.
        — А что, если Равану сокрушит сын Дашаратхи? — перебил Индру Варуна.
        — Прекрасная мысль! — воскликнул Вишну. — А есть ли у Дашаратхи жена?
        — У него их три, — отозвался всеведающий Агни. — Старшую зовут Каушалья, среднюю Кайкейя, младшую Сумитра. Царь любит и балует более других Кайкейю, но он соблюдает закон, и в царском доме нет раздоров.
        — Тогда я спущусь на землю и возрожусь в сыновьях Дашаратхи, — сказал Вишну. — И сыновей у него будет столько, сколько у света сторон, сколько колес у устойчивой колесницы, сколько у года времен. Но чтобы одолеть ракшасов, и вам, боги, придется всем спуститься на землю и возродиться там в обезьянах, как это уже сделал Вайю.
        — Мы согласны! — ответил за всех богов Индра.
        И возликовали боги, кажется, впервые поняв, что спасение не за горами. Но все же радовались они молча, опасаясь, как бы Равана не проведал об их замыслах.
        Не привлекая к себе внимания, Вишну поспешил на землю. Приняв там облик отшельника, он проник во дворец и предложил царским женам снадобье необыкновенного свойства. Каушалья отведала половину его, Кайкейя, закормленная сластями, — восьмую часть, Сумитра, младшая из жен, — остальное.
        И в тот же день каждая из трех понесла под сердцем дитя, но потребовалось еще три долгих месяца, чтобы о предстоящей радости стало известно им самим и их близким.