Игра - это...

        Манят они, как мед пчелу.
        Рук не имеют, а тащат к столу.
        Жгут, хотя как лед холодны.
        Людям на горе они даны.
        Индийская загадка
        И вот пришло время игры. В столицу Кауравов прибыли Пандавы и были отведены в предназначенные им дома. Исполнив ежедневные обряды и умастив тела дивным сандалом, насытившись вкусной пищей, они прошли в свои покои и под сладостные звуки женского пения погрузились в сон.
        Приятно проведя ночь, они вошли в прекрасный дворец, где уже собралось много людей. По жадному блеску их глаз и трясущимся рукам было видно, что они из той человеческой породу, имя которой — игроки.
        У Шакуни руки не тряслись. Твердым был и его взгляд. Обращаясь к Юдхиштхире, он сказал:
        — Зал собраний полон, о царь! Эти люди ожидают мгновенья, чтобы испытать счастье. Так пустьжебудут брошены кости!
        — Я сам люблю эту игру, — сказал старший из Пандавов, — но игра должна быть честной.
        — На это наши глаза, — ответил Шакуни, — ведь каждый может наблюдать за игрой, каждый знает ее правила. Так не бойся же, делай ставку!
        — Вот моя ставка! — воскликнул Юдхиштхира. — Бесценный жемчуг, добытый тогда, когда боги взбивали океан, чтобы получить амриту. А что ставишь ты?
        — Ставить буду я ! — перебил Дурьйодхана. — И у меня есть драгоценные камни. Вот моя ставка.
        Тогда Шакуни, знаток игры, взял кости и бросил их.
        — Выиграл, — сказал он.
        — Не гордись, — сказал Юдхиштхира. — Я повышаю ставку. Сто сосудов по тысяче золотых монет, золото и серебро в слитках. Вся моя сокровищница.
        По столу застучали кости.
        — Я выиграл, — сказал Шакуни.
        — Вот колесница, покрытая тигровой шкурой, с отличными колесами. Ее грохот напоминает раскаты грома и шум океана. Восемь запряженных в нее коней одной масти. Их копыта не касаются земли.
        — Я выиграл, — сказал Шакуни.
        — Вот моя ставка, проговорил Юдхиштхира, тысяча слонов с бивнями, подобными дышлам плута. Вместе с восемью тысячами слоновьих самок, вместе с золотыми подпругами, золотыми гирляндами.
        — Я выиграл, — сказал Шакуни.
        — Сто тысяч юных рабынь, искушенных в пляске и пении, с золотыми ожерельями вокруг шеи, в одеяниях, умащенных сандалом.
        — Я выиграл, — сказал Шакуни.
        — Остановись, царь! — вмешался в игру Видура. — Послушай, что я тебе скажу, хотя услышанное может и не пригодиться, как умирающему лекарство. Уже давно в твоем доме живет шакал, которому суждено стать причиной гибели рода Бхаратов. Это Дурьйодхана. Разве ты не видишь, что игра, которую он ведет плутовскими руками Шакуни, — обман?
        — Вот твой язык и выдал тебя, Видура, — молвил Дурьйодхана. — Не вмешивайся в чужие дела.
        — Есть ли у тебя, о Юдхиштхира, что-нибудь не проигранное? - спросил Шакуни.
        — Да, у меня есть неисчислимое количество скота и коней, молочных коров, козлов и овец Вот моя ставка!
        — Я выиграл, — сказал Шакуни
        Изменившись в лице, Юдхиштхира сказал
        — У меня есть город, страна и земля вместе с их достоянием исключая то, что принадлежит брахманам, и сами люди, кроме брахманов. Вот моя ставка
        И снова застучали кости Снова Шакуни прибегнув к обману возгласил
        — Я выиграл
        — У меня есть братья, я же старший из них. Побежденные в игре, мы будем исполнять все что угодно господам
        — Я выиграл — сказал Шакуни
        Юдхиштхира сидел, потрясенный проигрышем. Шакуни же потирал руки, ловкостью которых он взял то, что Кауравам никогда бы не добыть в честном бою
        — Не горюй, о Юдхиштхира! — с притворным сочувствием проговорил Шакуни — У тебя есть еще одна ставка, и ты мо жешь отыграться Поставь на кон Драупади, царевну Панчалы
        — Да, я ставлю ее! — выкрикнул в азарте Юдхиштхира — Не маленькую и не высокую, не слишком темную и не слишком светлую, с глазами, подобными лепесткам голубого осеннего лотоса, прекрасную, как сама Шри! Я ставлю ее на кон
        Едва были произнесены эти слова, как послышались голоса старцев «Позор! Позор! ». И собрание заволновалось Среди царей поднялся ропот. У Бхишмы и Дроны на лбах выступил пот. Видура схватился руками за голову. Дурьйодхана, до этого сдерживавший себя, подскочил к играющим. У Карны хлынули из глаз слезы. Тогда и раздался возглас Шакуни
        — Я выиграл
        Пока Шакуни собирал и прятал кости, Дурьйодхана, издевательски улыбаясь, обратился к Видуре
        — Ступай, приведи сюда Драупади, высокочтимую супругу Пандавов Пусть она немедленно явится с метлой и подметет пол. Пусть она займет место среди рабынь
        — Глупец! — воскликнул Видура — Ты висишь над пропастью. Будучи мелюзгой приводишь в ярость тигров. Драупади не может быть рабыней, ибо она была поставлена на кон после того, как Юдхиштхира уже не принадлежал сам себе. Умерь ненасытность. Знай, что даже сосуды из тыквы могут идти на дно а камни плавать
        Пока это говорилось, Дурьйодхана подал знак своему гонцу и тот отправился в покои супруги Пандавов. Отыскав ее, гонец сказал.
        — Твой супруг проиграл тебя в кости. Теперь ты принадлежишь Дурьйодхане и должна ему прислуживать, как рабыня.
        — Не лги, несчастный! — воскликнула Драупади — Не станет царевич играть на свою супругу. Разве у него не было других ставок?
        — Не было, — ответил посыльный — Ведь он сначала проиграл все свои богатства, все свое царство, своих братьев и самого себя Ты, о высокочтимая, была его последней ставкой
        Услышав это, Драупади бросилась бежать. Посыльный, погнавшись за ней, настиг ее и поволок за волосы в зал собраний.
        Оказавшись перед мужами в зале собраний, с растрепанными волосами, в наполовину размотанном сари Драупади произнесла слабым голосом
        — Да падет позор на всех вас! Неужто погиб нравственный закон потомков Бхараты? Вы наблюдаете беззаконие и молчите!
        Мудрецы сидели, опустив головы. Видя, что и супруги Драупади молчат, посыльный вновь схватил несчастную за волосы и потащил по полу Кауравы же кричали «Рабыня! Рабыня!»
        Напрасно Драупади с мольбой протягивала руки к своим мужьям, напрасно Бхима кричал, что Юдхиштхира не имел права играть на нее, потому что жена она не только ему, но и всем братьям
        Дурьйодхана дал знак, чтобы с его новой рабыни сорвали сари, потому что не может она носить одежду свободной женщины. И Духшасана, один из Кауравов, схватил за конец сари и потянул одежду на себя. Захохотал Дурьйодхана радуясь унижению Пандавов. Те, кто сочувствовал Пандавам, закрыли лицо ладонями, чтобы не видеть беззакония.
        И вдруг хохот оборвался Сколько ни тянул негодяй сари, ему не было конца Материя уже закрыла весь пол зала, уже скрыла из глаз того, кто тянул И в это время послышался громовой голос Бхимы.
        — Внемлите, кшатрии! Я даю слово, которое никогда мною не произносилось Я разорву у этого негодяя Духшасаны грудь и напьюсь его крови
        — Отойди, Духшасана, — распорядился Дурьйодхана — Вы, Пандавы, можете возвращаться к себе домой.
        — Запомни этот день, Дурьйодхана! — продолжил Бхима — Клянусь, что в смертельном бою я перебью тебе ноги
        Пандавы и Кунти покинули зал. Драупади последовала за ними И никто не посмел ее остановить.