Образование - это...

- процесс и результат усвоения человеком навыков, умений и теоретических знаний. Слово "образовывать" имеет двоякое значение. Во-первых, оно значит "выставлять образец и устанавливать предписания", а во-вторых - "формировать уже имеющиеся задатки". Знание, входящее в О., не отстоит от познающего в качестве вне его лежащего предмета, но он непосредственно затронут тем, что познает. Какому-либо техническому знанию можно научиться, и даже по собственному выбору Нравственному знанию, как непременной составляющей О., напрямую человек не научается и разучиться ему также не может. О. - это внутренний процесс, процесс созидания "образов" и/или "образцов", которым человек следует в своей жизни. Результат О. не представляется по типу технического намерения, но проистекает из внутреннего процесса формирования и О. и поэтому постоянно пребывает в состоянии продолжения и развития. О. не может быть собственно целью, это некий самовозрастающий процесс. В этом заключается его отличие от простого культивирования задатков, от которого оно произошло. Культивирование задатков - это развитие чего-то данного; здесь средствами достижения цели выступает упражнение и прилежание, перешедшие в привычку. В процессе О., напротив, то, на чем и благодаря чему некто получает О., должно быть усвоено целиком и полностью. В этом отношении в О. входит все, к чему оно прикасается, но все это входит не как средство, утрачивающее свои функции. Напротив, в получаемом О. ничто не исчезает, но все сохраняется. " - подлинно историческое понятие, и именно об этом историческом характере "сохранения" следует вести речь для того, чтобы понять суть гуманитарных наук" (Г. Гадамер). Исторически становлениефеномена О. шло в процессе формирования механизмов сохранения и передачи социально значимого содержания из поколения в поколение. Впервые именно Платон в европейской культуре в диалоге "Протагор" поставил вопрос о возможности передачи добродетели последующим поколениям. Какой восточный мудрец и учитель мог усомниться в том, что он должен учить навыкам "жизни сообща"? Напротив, он учительствовал и требовал однозначного восприятия своих знаний. "Да не отходит сия книга закона от уст твоих", - говорится в Ветхом завете. А платоновский Сократ засомневался, что Протагор может чему-то научить юношу Гиппократа. В ходе дискуссии Сократ приходит к выводу: чтобы "было" государство, должно существовать нечто единое, которому сопричастны все, - это добродетель. А под высшей добродетелью он разумел знание, ибо нет ничего выше знания того, что есть худо, а что есть хорошо. Коли добродетель есть знание, то ему можно научиться. Впервые понятие О., по мнению М. Хайдеггера, было сущностно продумано Платоном в "Государстве". Хайдеггер полагает, что платоновская "Притча о пещере" призвана раскрыть то, что греки понимали под пайдейей, т. е. О. Притча повествует о том, как узник, освобождаясь от оков, покидает пещеру, где он видел лишь тени вещей в мерцании находящегося за спиной огня, и обретает при переходе на поверхность знание действительно сущего. Повествование разворачивается цепью переходящих друг в друга образов, воплощая собой смысл О. Пещерообразное помещение в притче - это образ повседневного местопребывания людей; огонь в пещере - образ небесного свода, под которым живут люди, окруженные мнимыми вещами, но которые они воспринимают за подлинную реальность. Те названные в притче вещи, которые открываются взгляду вне пещеры, суть, напротив, - образ того, в чем состоит собственно сущее всего сущего. Переходы из пещеры в дневной свет и оттуда, обратно в пещеру, требуют каждый раз изменения привычки глаз от темноты к свету и от света к темноте. И как телесное око лишь медленно и постепенно привыкает будь то к свету, будь то к темноте, так и душа тоже не сразу и лишь в соответствующей последовательности шагов должна свыкаться с областью сущего. Такое свыкание требует, чтобы душа целиком повернулась в основном направлении ее стремления, точно так же, как и глаз может правильно смотреть, лишь когда тело приняло соответствующее положение. Данный "переход" служит символическим выражением той перемены, которая должна произойти при развертывании уже заложенного в человеческом существе. Такое переучивание и приучение человеческого существа к той или иной отведенной ему области, замечает Хайдеггер, суть того, что Платон зовет пайдейей. Пайдейя означает руководство к изменению всего человека в его существе. Хайдеггер полагает, что ближе всего к пайдейе подходит слово "образование". Во-первых, это О. в смысле развертывающегося формирования. Такое "образование", с другой стороны, "образует", исходя все время из предвосхищающего соразмерения с неким определяющим видом, который зовется поэтому прообразом. О. есть вместе с тем и формирование, и руководствование определенным образцом. "Притча о пещере" заканчивается не описанием достижения высшей ступени подъема из пещеры, но повествует о спуске освобожденного обратно в пещеру, ибо к сущностному моменту О. принадлежит постоянное преодоление необразованности. Притча именует солнце, к которому устремлен узник, образом для идеи добра. Добро у греков понималось не узконравственно, оно "то, что для чего-то и делает другое к чему-либо годным". После Ницше это понятие можно понимать как то, что является "высшей ценностью" для людей. По М. Фуко, восхождение к добродетели у Платона было тесно связано с заботой о себе: "Я обязан проявлять заботу о самом себе с тем, чтобы стать способным управлять другими людьми и полисом". Следовательно, забота о себе должна превратиться в искусство. Забота о себе невозможна без наличия наставника. А позиция самого наставника определяется заботой о том, какую заботу о себе проявляет его подопечный. Проявляя незаинтересованную любовь к юноше, наставник дает принцип и образец той заботы, которую юноша должен осуществлять по отношению к самому себе как субъекту. "Забота о себе" обретает свою форму и завершение, во-первых, в самопознании, во-вторых, тем, что самопознание как высшее и независимое выражение своего "я" обеспечивает доступ к истине; наконец, постижение истины позволяет в то же время признать существование божественного начала в себе. "Забота о себе" ведет к самореализации, которая становится необходимой на фоне ошибки, на фоне дурных привычек, на фоне всякого рода деформаций. Т. о., речь здесь идет, скорее, об исправлении, об освобождении, нежели о формировании знания. Именно в этом направлении будет развиваться самореализация в дальнейшем, что представляется существенным. Далее, если человеку не удалось "исправиться" в молодости, этого всегда можно достичь в более зрелом возрасте. Стать тем, чем человек никогда до этого не был, - главная тема самореализации. Для осуществления последней требуется наличие другого. Незнание не способно выйти за собственные пределы, и необходима память, чтобы осуществить переход от незнания к знанию (переход, который всегда осуществляется посредством другого человека). Согласно Фуко, существуют три типа отношения к другому, необходимые для формирования молодого человека. 1. Наставление примером: пример великих людей и силатрадиции формируют модель поведения. 2. Наставление знаниями: передача знаний, манеры поведения и принципов, 3. Наставление в трудности: мастерство выхода из трудной ситуации (сократовское искусство). Отныне наставник (философ) выступает в роли исполнителя преобразования индивида в его формировании как субъекта. Фуко различает педагогику и психогогику. Под педагогикой он понимает передачу такой истины, функцией которой является снабжение субъекта какими-либо отношениями, способностями, знаниями, которых он до этого не имел и которые должен будет получить к концу педагогических отношений. С этого момента психогогикой можно было бы назвать передачу такой истины, функцией которой будет не снабжение человека какими-либо отношениями, а скорее изменение способа существования субъекта. В христианстве, в свете сказанного, схема отношений между познанием и заботой о себе заключается, во-первых, в постоянном обращении от истинности текста к самопознанию, во-вторых, в интерпретации метода толкования как способа самопознания и, наконец, в позиции цели, которой является самоотречение. В связи с этим происходит разрыв между психогогикой и педагогикой, поскольку от души, находящейся под психологическим воздействием, т. е. от ведомой души, требуется говорить ту истину, которую может сказать лишь она одна, которой обладает она одна. В христианской духовности ведомый субъект должен присутствовать внутри истинного суждения как объект своего собственного истинного суждения. В суждении ведомого субъект высказывания должен быть референтом высказывания. Окончательно современный дискурс О. сформировался к XVIII в. - в эпоху Просвещения. Само понятие О. приобрело категориальный статус и отмежевалось от таких понятий, как "естественное образование" или "горообразование". Отныне О. теснейшим образом стало связано с понятием культуры и начало обозначать специфический человеческий способ преобразования природных задатков и возможностей. Окончательная обработка понятия, стимулируемая Гердером (понимающим под О. "возрастание к гуманности"), была завершена в период между Кантом и Гегелем. Кант еще не употребляет слово "образование" в вышеобозначенном значении, но говорит о "культуре способностей" (или "природных задатках"), которая в этом качестве представляет акт свободы действующего субъекта. О., по Канту, касается формирования нравственности и относится к практическому воспитанию в отличие от школьного О. или обучения (дающего приобретение умений) и прагматического воспитания (служащего достижению разумности). К нравственным обязанностям у Канта принадлежит и стимулирование своего таланта. Это требование по отношению к себе самому у Гегеля уже возникает в русле суждений о самообразовании и О., которое перестает быть равнозначным "культуре", т. е. развитию способностей или талантов; О. включает в себя понятие "образ", обладающий двусторонностью, ибо он, как мы видели, одновременно несет в себе значения отображения, слепка и образца. По Гегелю, довершающему формирование рассматриваемого понятия, отличительной способностью субъекта является то, что он рвет с непосредственным и природным, и это требует от него духовная сторона его существа. И поэтому он нуждается в О., в подъеме ко всеобщему Подъем ко всеобщности не подразумевает только теоретическое О., но включает и практическое, и охватывает сушностное определение человеческой разумности в целом. Общая сущность человеческого О. состоит в том, что человек делает себя во всех отношениях духовным существом. Оно требует пожертвовать общему особенным, что подразумевает обуздание влечений и тем самым свободу от их предметов и свободу для своей предметности. О., согласно Гегелю, заключает в себе примирение с самим собой и узнавание себя в инобытии. Каждый отдельный индивид, поднимающийся от своей природной сущности в сферу духа, находит в языке, обычаях, общественном устройстве своего народа заданную субстанцию, которой он желает овладеть. Сущность О. составляет не отчуждение как таковое, а возвращение к себе, предпосылкой чего, однако, и служит отчуждение. При этом О. следует понимать не только как результат восхождения духа в область всеобщего, но одновременно и как стихию, в которой пребывает образованный человек. Но О. должно приводить, как полагает Гегель, к полному овладению субстанцией, к отрыву от всех предметных сущностей, что достижимо только в абсолютном философском знании. Тем самым от Гегеля ускользает действительно историческая суть О., ибо оно не столько последняя фаза развития, сколько основание для гармоничного движения в дальнейшем. Взаимосвязь О. и здравого смысла представлена у А. Бергсона. Согласно Бергсону, абсолютное постижимо только посредством интуитивного опыта, а не через отвлеченные от жизни рациональные конструкции. Лишь обыденное сознание способно постичь сущность явлений, обеспечивая непосредственное проникновение в "принцип жизни". Здравый смысл есть обязательная принадлежность, основа обыденного сознания. Он выступает как социальноечувство, позволяющее нам представлять следствия наших поступков, даже, скорее, предчувствовать их, уметь выбирать существенное. "Здравый смысл - это само внимание, обращенное на жизнь". Но если здравый смысл - основа и сущность духа, то, может быть, он врожден и независим от воспитания? "Думается, что так бы и было, если бы в душе и в обществе все было живым, если бы мы не были обречены таскать за собой мертвый груз пороков и предрассудков". Идеи заслоняют от нас саму жизнь и заставляют размышлять не о вещах, а о словах. И именно в классическом О. Бергсон находит силу, способную "разбивать лед слов и обнаруживать под ним свободное течение мысли". Классическое учит не обманываться словами, избавляет от автоматизма и высвобождает идеи из-под гнета вербальных форм. Оно призывает "отбросить символы и научиться видеть". В современную эпоху, считает Фуко, истина уже не в состоянии более служить спасением субъекту, как это было в античные времена. Знание накапливается в объективном социальном процессе. Субъект воздействует на истину, однако истина не воздействует больше на субъекта. Связь между доступом к истине и требованием преобразования человека и его бытия им самим была окончательно прервана, а истина стала представлять собой автономное развитие познания. "Постсовременность" же, по мнению Ж. Бодрийяра, утрачивает двухвековое господство социального. Просвещение, породившее дискурс О., базировалось на принципе рациональной коммуникации. В его основе находился императив морализации сообщения: лучше информировать, чтобы лучше социализировать и чтобы создавать все больше сознания. Но нынешняя эпоха характеризуется падением спроса на сознание, и поэтому социализировать оказывается нечего. На место "социума" приходят "массы", поглощающие информацию, даже не переваривая ее. Одновременно происходит смерть субъекта как носителя познава- ? тельной активности. Причиной этого процесса явилось распространение новых средств массовой коммуникации. Тотальность информированности лишает ? способности отличать истину от фикции, а реальность - от симуляции. Подобия, образы опережают реальность в качестве симулякров таким образом, что реальность оказывается лишь симуляцией симулякров. При этом содержание сообщения теряет значимость, что ведет к атрофии сознания. С. А. Азаренко