Воля - это...

(лат. voluntas, англ, will, ит. volonta, нем. Wille, фр. volonte) — специфическая способность или сила, не вполне тождественная разуму или отличная от него. В истории европейской философии понятие В. имело два основных значения: 1) способность разума к самоопределению (в т.ч. моральному) и порождению специфической причинности (классическая рационалистическая традиция, исторически более влиятельная и не прерывающаяся от античности до настоящего времени); 2) фундаментальное свойство сущего (предшествующее разуму) и основа всех объяснительных моделей (волюнтаристическая традиция 19—20 вв., представленная преимущественно Ф.В.Й. Шеллингом, А. Шопенгауэром, Э. Гартманом, Ф. Ницше и отчасти А. Бергсоном). В классической традиции В. выступает как относительно самостоятельная функция, или акциденция разума. “Конфликт разума и воли” здесь почти непред-ставим, а противоположность “волевого” иррациональному, напротив, разумеется сама собою. В метафоре “В.” выделяется прежде всего интеллектуально-императивный аспект, смысл твердого разумного намерения, деятельной мысли, стремящейся к осуществлению цели. “Волевая” проблематиканачала оформляться в рамках проблемы свободы воли, и первоначально не имела отчетливых онтологических коннотаций, замыкаясь на сферах этики, гносеологии и психологии. Понятие В. не сразу получило нормативный терминологический эквивалент (поэтому грекам порой ошибочно отказывали во всяком представлении о В.). У Платона “волевое” впервые становится особым предметом рефлексии и понимается как синтез разумной оценки и стремления (причем последнее выделяется в отдельную способность души). Аристотель разработал “анатомию” волевого акта, рассматривая В. как специфическую причинность, отличную от “чистой” интеллектуальной сферы (созерцательный разум) и от “чистых” аффектов. Фундаментальной способностью души является стремление. В. — единственный вид стремления, который зарождается в разумной части души и является “синтезом” разума и стремления; предмет стремления в акте воления осознается как цель. Сфера В. соответствует “практическому” разуму, размышляющему о деятельности и направляющему на нее: чисто интеллектуальный акт отличается от акта целеполагания, в котором момент стремления акцентирован более заметно. Христианство утвердило примат наднациональной веры и любви, ограничив сферу компетенции разума еще и в пользу возвышенного аффекта. Это ускорило эмансипирование В. в отдельную способность, повышение статуса динамически-“эротического” момента, и в соединении с онтотеологической перспективой неоплатонизма привело к возникновению своеобразной “метафизики В.”, особенно ярко проявившей себя на лат. Западе начиная с IV в. У Р. Декарта понятие В. несколько шире понятия разума, но по сути своей воление — модус мышления. Для Б. Спинозы В. и разум — одно и то же, ибо разум познает причинную связь вещей и идей: человек определяется к действию познанием. С т.зр. Г.В. Лейбница, основание всякой В. коренится в разуме, т.е. воление определяется разумом, хотя (в моральной плоскости) и не детерминируется им полностью. У И. Канта В. есть способность желания, определяющее основание которой находится в разуме, или способность определять самое себя к действию сообразно представлению о законах, или “вид причинности живых существ, поскольку они разумны”. Цель действия есть объективное основание для самоопределения В.; цель — предмет произвола разумного существа, когда произвол через представление цели определяется к соответствующему действию. По Г.В.Ф. Гегелю, “различие между мышлением и волей — лишь различие между теоретическим и практическим отношением, но они не представляют собой двух способностей — воля есть особый способ мышления: мышление как перемещающее себя в наличное бытие, как влечение сообщить себе наличное бытие”. У И.Г. Фихте В. выступает как равноправная способность наряду с разумом “внутри” субъекта, причем акт В. обладает логическим первенством в процессе самоопределения разумного Я. К классической традиции следует отнести и феноменологию, где аналогом В. выступает “интенция сознания” (М. Шелер и др.). Новейшим образцом классической схематики может служить “эдейтико-феноменологи-ческая” концепция П. Рикёра, понимающего В. как “фундаментальную способность” — интеллектуальную интенцию, содержащую “проект” действия, т.е. стремление к цели, не совпадающее с “чистым” мышлением, хотя “сила (force)” воли — “это аспект cogito”: “желать значит мыслить”. Основой “волюнтаристической” традиции являются онтологическое понимание В. и тезис: не В. есть акциденция разума, а разум — акциденция В. “Волюнтаристический” потенциал классической традиции был в полной мере реализован Августином, И. Дунсом Скотом и Фихте, которые вплотную подходили к границе, отделяющей эту традицию от ее противополож- ности. Элементы собственно волюнтаристической традиции можно найти у Я. Бёме (благая или злая В. - онтологическая характеристика сущего) и М. П. Менде Бирана, но как цельная позиция она не встречается раньше Шеллинга и особенно Шопенгауэра. Лишь Шопенгауэр впервые окончательно порывает с классикой. В. имеет онто-космический статус и выступает как лишенная субъективного начала иррациональная сила, не требующая достаточного основания, но сама являющаяся всеобщим основанием как “воля к жизни”, т.е. как универсальное метафизическое начало и вместе с тем объяснительная модель. Комбинация идей Шеллинга и Шопенгауэра присутствует в “Философии бессознательного” Гартмана, а у Ницше шопенгауэровская “воля к жизни” преобразуется в столь же онтологичную “волю к власти”. На этом взлет волюнтаристической традиции резко обрывается: она имеет лишь косвенное продолжение в иррационалистичес-кой концепции “жизненного порыва” Бергсона. Для целого ряда важнейших филос. течений 20 в. “чистая” волевая проблематика не представляет самостоятельного интереса, — напр., для аналитической философии (где В. понимается как специфический предмет психологии): экзистенциализма, структурализма, постмодернизма. Столяров А.А. Свобода воли как проблема европейского морального сознания. М., 2000; Alexander A. Theory of the Will in the History of Philosophy. New Vbrk, 1898; Tegen K.E. Moderne Willenstheorie. Uppsala, 1924-1928. Bd 1-2; McVannel J.A. Hegels Doctrine of the Will. New York, 1948; Barteri-Morelli E. La volonta nella filosofia di A. Schopenhauer. Rieti, 195); Bourke V.J. Will in \festern Thought. New York, 1964. A.A. Столяров