Церковь Спаса на Нередице - это...

Невысокий холм среди волховских заливных лугов почти не видно из-за ветвей прибрежных деревьев. Над ними поднимается массивная, как богатырский шлем, глава всемирно известной церкви Спаса на Нередице.

Церковь была построена летом 1198 года князем Ярославом Владимировичем. Расположенная близ княжеской резиденции, церковь Спаса на Нередице стала последней каменной постройкой новгородских князей. При крайне скромных размерах она воспринимается как весьма внушительное и монументальное сооружение. Когда-то к храму примыкала лестничная башня, ведущая на хоры, но ее давно уже нет.

В 1199 году церковь Спаса на Нередице была расписана. Затем последовали столетия почти полной безвестности. И лишь во второй половине XIX века на Нередицу обратили внимание историки и любители старины.

Широчайшую известность храм приобрел в начале ХХ столетия, когда стало ясно, что фрески Спаса на Нередице по целостности, сохранности и художественной ценности — явление, выходящее далеко за рамки отечественного искусства и имеющее мировое значение. Фрески Нередицы — наиболее драгоценный памятник новгородской монументальной живописи XII века. Это был абсолютно законченный и неповрежденный фресковый цикл.

Изучение фресок Нередицы началось только в 1910-е годы. Тогда Н.К. Рерих, как будто предчувствуя недоброе, писал, обращаясь к художникам: «Спешите, товарищи, зарисовать, снять, описать красоту нашей старины. Незаметно близится конец ее. Запечатлейте чудесные обломки прошлого для будущих зданий жизни». В 1903—1904 годах под руководством архитектора П.П. Покрышкина была проведена первая реставрация храма.

На изучение и зарисовку фресок Нередицы, как оказалось, судьба отпустила всего сорок лет. В 1941 году всемирно известный памятник погиб. Оказавшись на линии фронта, церковь Спаса на Нередице попала под огонь фашистской артиллерии и была обращена в руины. Рухнули верхние части стен, своды и купол. От здания храма уцелело около 40 %, от бесценных фресок — ничтожные фрагменты.

«Росписи Спаса Нередицы (1199 г.), являвшиеся крупнейшим средневековым живописным ансамблем не только в России, но и во всей Европе, были почти полностью варварски уничтожены фашистами, — пишет В.Н. Лазарев. — Для русской культуры гибель росписей Нередицы — это ничем не вознаградимая утрата, потому что в них новгородские черты выступали с такой силой, как ни в каком другом памятнике. Фрески Нередицы поражали своей изумительной сохранностью и ни с чем не сравнимой полнотой в подборе сюжетов, которые почти исчерпывающим образом знакомили зрителя с системой средневековой росписи. Кто не имел счастья видеть фрески Нередицы, тому трудно составить достаточно полное представление о монументальной живописи средних веков».

Церковь расстреливали с западного берега Волхова, из Юрьева монастыря, захваченного фашистами, и поэтому лучше всего уцелели восточные стены церкви. После войны сюда пришли реставраторы. Уже летом 1944 года начались работы по консервации остатков храма. Разбирали завалы, бережно собирали каждую крупицу, каждый осколок старой кладки. Скрепив стены скрытой арматурой, реставраторы принялись возводить своды и купол. И Нередица поднялась из небытия.

Реставрация была выполнена настолько точно, что сегодня даже многоопытный глаз специалиста не найдет ни малейших указаний на то, что перед нами «новодел». И только войдя в храм и увидев вместо фресок мертвые стены, остро чувствуешь боль невосполнимой утраты...

Но история Нередицы не стала безвозвратно ушедшим прошлым. Ее судьба, сопричастная трагической судьбе Новгорода и всей России, не оставляет равнодушными ни местных жителей, с особым чувством относящихся к Спасу на Нередице и выделяющих его среди других новгородских церквей, ни многочисленных ревнителей русской старины, приезжающих из дальних мест поклониться великому памятнику. Нет, не зарастает народная тропа, ведущая к храму!

Нередица чем-то сродни церкви Покрова на Нерли — так же, как владимирский храм, Нередица стоит за чертой города, она неразрывно связана с окружающим пейзажем и немыслима без него, такой же отрешенной задумчивостью веет от стен храма... Возвышаясь над гладью речных вод, по своему внешнему облику церковь Спаса не Нередице ничем не отличается от скромных боярских, купеческих и уличанских построек Новгорода конца XII века — это небольшой кубического типа одноглавый храм, сложенный из плитняка. Этот местный строительный материал обладает одной особенностью — его невозможно обработать идеально, поверхность сложенной из него постройки всегда будет шероховатой, неровной, и поэтому все новгородские и псковские храмы кажутся вылепленными из глины. Нередица не исключение.

Внутреннее пространство церкви, погруженное в полумрак, кажется стиснутым со всех сторон массивными толстыми стенами и тяжелыми столбами, несущими как бы «оплывшие» своды. Уцелевшие фрагменты фресок Нередицы можно сегодня увидеть в центральной апсиде храма, а также на южной и западной стенах. Хорошо сохранилось суровое и мужественное изображение Павла Алеппского — фреска написана яркими, насыщенными красками, что характерно для фресок Нередицы в целом. Образность фресок Нередицы сродни образам архитектуры храма — в них та же властная мощь, то же сконцентрированное выражение духовной силы.

Стены, своды, столбы, арки, купол храма — все было покрыто сплошным ковром живописи. На стенах и столбах отдельные фигуры и композиции располагались поясами, а нижнюю часть стен покрывал орнамент «под мрамор», подражавший тем панелям из различных сортов мрамора, которыми украшались нижние части стен храмов Византии. В куполе находилась композиция «Вознесение», западную стену занимала огромная фреска «Страшный суд». Все изображения были охвачены единым ритмом движения и составляли единую композицию.

Во фресках Нередицы византийско-киевский канон наполнился новым содержанием. Исследователи уже давно подметили, что росписи Нередицы соответствовали строю чувств, мыслей и представлений средневекового новгородского общества. Росписи храма нельзя назвать утонченными — в этих образах святых с пламенными глазами, грозно-внушительных в своей неподвижности, чувствуется некая первозданная мощь, волевая и мужественная сила. Покрывая весь интерьер храма, живопись со всех сторон властно обступала молящихся, огромные глаза пророков требовательно вглядывались в глаза человеку: кто ты? чего ищет твоя душа?

Среди погибшей росписи Спаса на Нередице была интересная фреска «Богач и черт». Надпись на ней передавала их диалог. Изнемогая в аду от огня, голый богач просит хоть каплей воды остудить ему язык. Но премерзкого вида черт отвечает ему, протягивая нечто вроде паникадила: «Друже богатый, испей горящего пламени».

Заказчик храма, князь Ярослав Владимирович, был женат, по одним данным, на осетинке, а по другим — на чешке. Как считают, в его окружении находился какой-то бенедиктинский монах, так как в росписи храма оказались два явно западноевропейских мотива — изображение покровителя ордена бенедиктинцев святого Бенедикта Нурсийского и изображение Эдесской Богоматери, перетолкованное как Богоматерь «Знамение». Кстати, среди росписей Спаса на Нередице был и портрет строителя храма — князя Ярослава Владимировича, а также изображения первых русских святых — князей Бориса и Глеба.

Мастера, расписывавшие храм (их было трое или четверо), были новгородцами, но принадлежали к разным художественным школам. Один писал в несколько архаичной византийской манере и, вероятно, учился у киевских мастеров. Двое других принадлежали к местной, новгородской, школе и писали в ярко выраженной графической манере, но один из них явно тяготел к примитивизму.

Открытия археологов в Новгороде позволили предположить, что одним из мастеров, расписавших храм Спаса на Нередице, был мастер Олисей Гречин, который в конце XI века жил и работал в усадьбе, стоявшей на перекрестке Пробойной и Черницыной улиц. На территории этой усадьбы найдены остатки красок, фольги, заготовки для икон, а также несколько берестяных грамот, адресованных заказчиками икон художнику.

Сегодня фрески храма Спаса на Нередице можно увидеть только в альбомах — исследователи первой половины ХХ века все же в основном успели скопировать их и сохранить тем самым для потомков великое наследие древнерусских мастеров. И люди продолжают тянуться в опустевший храм, на побеленных стенах которого бесплотными тенями продолжают жить бессмертные фрески Нередицы...