Старообрядчество - это...

СТАРООБРЯДЧЕСТВО — религиозное движение в русском православии, вылившиеся в церковный раскол, начавшийся в 1650-х и в известной степени продолжающийся до наших дней. С. впервые обнаружило себя в виде протеста против обрядовых реформ патриарха Московского и всея Руси Никона. Целью реформ Никона было исправление ошибок в текстах богослужебных книг и приведение русского богослужебного обряда в соответствие с практикой, принятой в греческих и южнославянских церквях (Константинопольская, Антиохийская, Александрийская, Иерусалимская, Сербская) и на Западной Руси (Киевская митрополия). Однако глубинные истоки С. можно обнаружить в эсхатологических идеях, укоренившихся в русском религиозном сознании еще в середине 15 в. Религиозная уния с римо-католиками, которую заключили константинопольский патриарх и император Византии во Флоренции в 1439 и последовавшее за тем падение Константинополя (1453) было воспринято русскими учеными монахами как знамения грядущего конца мира. Православная Русь остается после этих событий единственной в мире христианской страной, где истинная вера не искажена ересями и не подавлена иноверным владычеством. Так возникает учение о "Москве — Третьем Риме" как теория об особом избрании Богом русского народа и русского царя для сохранения и защиты этой истинной веры. Составленная новгородскими книжниками 1480—1490 "Повесть о Белом Клобуке" утверждала, что "ныне православная вера там (на Руси) почитается и прославляется больше, чем где-либо на земле". Воспитанное на этих представлениях чувство национальной религиозной гордости, уверенности в том, что русское православие самое чистое и святое, выразилось в постановлениях Собора Русской Церкви 1551 ("Стоглавого") по вопросу богослужебного обряда. Собор утвердил двуперстное крестное знамение "яко древлее" и под страхом церковного отлучения (анафемы) запретил употреблять "новое", введенное в греческих и балканских церквях только в 13—14 вв. и начавшее распространяться в то время и в России. Таким же образом утверждена была практика пения "Аллилуйи" дважды ("сугубая аллилуйя"), а не трижды ("Трегубая аллилуйя"), как принято у греков. Причиной нового всплеска апокалиптических настроений в русском церковном сознании стали Брестская уния 1596, воспринятая в его рамках как измена иерархии Киевской митрополии православию, и гонения на православных, развернувшиеся на Украине и Беларуси в первой трети 17 в., а также потрясения, пережитые русским народом в эпоху Смутного времени и польско-шведской интервенции (1604—1618). Московской церковной мыслью в 1630—1640-х было воспринято учение о многоступенчатом "отпадении" христиан от истинной веры, разработанное киевскими православными книжниками — борцами против униатства — архимандритом Захарией Копыстянским, монахом и учителем Иоанном Вышенским и учителем братской школы Стефаном Зизанием. В соответствии с указанием Откровения Иоанна Богослова о том, что сатана был скован на тысячу лет "после же сего ему должно быть освобожденным на малое время" (Откр 20, 3), эти книжники полагали, что по истечении тысячи лет от воплощения Сына Божьего произошло отпадение от истинной веры Рима, по прошествии еще 600 лет произошло отпадение от нее Киева — матери городов русских, а когда исполнится 1666 лет, наступит "царство двора". Сочинения в апокалиптическом духе, созданные киевскими и продолжавших их традиции московскими книжниками, вошли в изданный в Москве в 1644 сборник, ставший известным под названием "Кириллова книга", центральным произведением которого было толкование Стефана Зизания на "Слово" св. Кирилла Иерусалимского о последних временах. В свете этих апокалиптических настроений осознавалась необходимость исправления ошибок в богослужебных книгах и упорядочения всего строя богослужебного обихода рядом видных деятелей, образовавшим т. н. кружок ревнителей благочестия или боголюбцев (протопопы Иван Неронов, Стефан Вонифатьев, Аввакум, архимандрит Никон и др.), в известной степени под воздействием этих апокалиптических настроений. Когда один из членов этого кружка, Никон, стал патриархом Московским и всея Руси (1652), он начал решительные преобразования богослужебного обряда, взяв за образец изданные в Италии греческие богослужебные книги. С целью унификации русской богослужебной практики с обрядовой практикой, принятой у греков и балканских славян, им были изменены как раз те обрядовые формы, которые закреплялись постановлениями "Стоглавого" Собора 1551 (двуперстное крестное знамение, "сугубая аллилуйя" и др.) в качестве незыблемых "правил веры". Это и послужило поводом старообрядческого раскола. Одним из первых литературных произведений, четко выражающих идеи С., является сочинение монаха Спиридона Потемкина "Слова на еретики", написанное в конце 1650. Спиридон, в отличие от многих других противников обрядовых реформ патриарха Никона, перенес полемику с деталей обряда и личных выпадов на строго богословскую почву. По его мнению, нововведения Никона неправильные и бессмысленные потому, что жизнь церкви не требует никакого исправления, поскольку церковь "погрешить не может от святых догмат ни во едином слове". Из этого делается вывод, что богослужебные тексты, обряды и обычаи столь же святы и неизменяемы, как догматы, и их исправление есть ни что иное, как искажение, осуществляемое злыми силами для подрыва основ веры. Далее Спиридон Потемкин развивает учение об "отпадении" и значении числа 1666 и предсказывает, что начатые через 60 лет после Брестской унии реформы Никона приведут через 6 лет к воцарению антихриста. Церковный Собор (Большой Московский), осудивший С., состоялся именно в 1666, т. е. не через 66, а через 70 лет после Брестской унии 1596, но, несмотря на это, мистическое восприятие даты официального начала раскола сыграло огромную роль в развитии идеологии С. Отождествление обряда и догматов веры легло в основу всех течений С. Это отождествление является по сути новым богословским положением, которое отличает С. от вероучения вселенского православия.

Принятие всей высшей иерархией Православной Церкви постановлений Большого Московского Собора 1666—1667, утвердившего обрядовую реформу, лишило С. епископата, который, согласно учению Церкви, хранит и передает благодать апостольского преемства. Без епископов старообрядцы не могли иметь священников, освященных церквей и полноты всех таинств Церкви. В связи с этим сторонникам С. пришлось приспосабливаться к новым условиям, создавать новую эклессиологию. Сохраняя "старую веру" в виде внешних деталей богослужебного обряда, они были вынуждены изменять самую сущность как обрядов, так и вероучение в целом. Уже в самый ранний период существования С. в нем выделяются два течения, в соответствии с различием эклессиологического осмысления новых условий церковной жизни. Одно из них, берущее начало от учения протопопа Аввакума, было более оптимистичным. Аввакум не полностью принимал учение о "конечном отступлении", погибели русского православного царства и воцарение антихриста. Он рассматривал существующую церковную и светскую власть, как "еретическую", но надеялся, что с приходом нового "благоверного" царя старая вера восторжествует на Руси. Настаивая на сохранении по возможности традиционных форм церковной жизни, Аввакум допускал принятие в старообрядцы священников "никонианского" рукоположения, тем самым признавая действительность его и немалые благодати в "никонианской" церкви. Эти идеи Аввакума нашли развитие в "беглопоповском" толке С. Основателем более радикального, "беспоповского" С. можно считать сподвижника Аввакума диакона Феодора. Согласно его учению, антихрист воцарился в 1666, все духовенство изменило Христу и лишилось благодати. Признание беспоповцами торжества антихриста в земном мире представляло собой выдвижение нового догмата, из которого вытекало учение, во-первых, о безблагодатности церкви и священства и, во-вторых, об учительской власти мирян, на основании последнего утверждения возник институт беспоповских "наставников", в-третьих, представление о порочности всего мира и невозможности в нем таинств евхаристии, священства и брака, в-четвертых, об необходимости для сторонников С. отказа от тех форм христианской жизни, которые освящены таинствами — от брака и продолжения человеческого рода. В зависимости от вырабатываемых в связи с этими богословскими положениями новых форм обряда и организации общинной жизни, С. беспоповского направления раздробилось в конце 17—19 вв. на множество согласий и толков.

И. А. Воробьева