Смутное Время - это...

Проследим вкратце ход отечественной мысли. Тяжкие испытания "Смутного времени" вызвали обостренную историософскую оценку кризиса "Третьего Рима", едва не утратившего независимое существование. В созданном до освобождения Москвы «Плаче о пленении и о конечном разорении Московского государства», напоминающем «Слово о погибели Русской земли», происшедшая катастрофа рассматривается как наказание за грехи неправедных правителей и всего народа русского. В «Ином сказании» самозванец Лжедимитрий сравнивается со "зломудренным" Арием, недобрая память о котором как изощренном философе-антитринитарии сохранилась с I Вселенского собора. Он выступает карающим мечом по отношению к политическому интригану Годунову, хитростью захватившему престол, но сам падает жертвой собственных преступных замыслов. Наиболее глубоким произведением эпохи "Смуты" является «Временник» дьяка Ивана Тимофеева, где описывается ход событий от царствования Ивана Грозного до воцарения Михаила Романова. В нем даются яркие, порой нелицеприятные описания правителей, обнажается безнравственность борьбы за власть, проводится идея о легитимности и моральном основании избрания нового царя, о важности общенационального согласия. Происшедшие трагические события обострили и углубили политическоесамосознание россиян. Они показали пагубность тирании, необходимость законности в управлении страной, важности Земских соборов и других представительных учреждений [8, с. 213-214]. Новым элементом культуры становится существовавшая ранее лишь в устной форме народная демократическая литература, в том числе сатирическая, пародировавшая судопроизводство («Повесть о Ерше Ершовиче»), спаивание народа («Служба кабаку»), нищету низов («Азбука о голой и небогатом человеке»). Записываются духовные стихи о пустынножительстве, о терзаниях души, чающей спасения в жестоком и немилосердном мире («Прими мя, пустыни, яко мати чадо свое»). Весьма интересна в натурфилософском отношении «Голубиная книга», распевавшаяся "каликами перехожими", где содержатся космогонические идеи о сотворении мира и человека, символическая интерпретация стихий, зашифрованные философемы апокрифического происхождения. К XVII в. в древнерусской среде накопилось значительное количество апокрифов (от греческого "апокрифос" — скрытный, потаенный), в которых истолковывались наиболее волнующие сознание средневекового человека коренные вопросы: сотворениеАдама и Евы, описание рая и ада, устройство мироздания, загадки мировой истории, обычаи и нравы народов. Существовали специальные индексы почитаемой и осуждаемой литературы, которые дают ценные сведения о полноте книжного репертуара, что видно на примере обширного списка книг, приведенного в «Кирилловой книге», изданной Московским Печатным двором в 1644 г. В апокрифах о сотворении Адама в опосредованной форме содержалось изложение натурфилософского учения о стихиях, или элементах. Ценнейшим источником философской и общекультурной терминологии являются «Азбуковники» — лексикографические справочники энциклопедического состава, возникшие на основе словарей-ономастиконов, словарей символики и словарей, объясняющих термины из/греческого, латинского, древнееврейского, немецкого, польского и других древних и новых языков. Приведем некоторые примеры: "Софист — мудрец", "Епикур — во Афинах бе некий философ", "Имство — качество пребывательно", "Материя — естество", "Диалектика — двоесловесного стязания книга", "Парение ума — обношение повсюду", "Етимология — истиннословие", "Вселенная — весь свет", "Метаморфозис — преображение", "Акростихида — краестрочие". В обширных приложениях нередко встречаются сведения о мудрецах древности, дефиниции философии, истолкование символики икон, образа Софии Премудрости Божией, масса всевозможной информации просветительского, необыденного характера. Существует несколько редакций «Азбуковников», каждый список из них уникален, имеет глоссы, маргиналии, вставки, дополнения. Однако как философский источник они слабо изучены, что лишний раз свидетельствует о недостаточном знании подлинных памятников русской средневековой мысли, в то время как филологи (А. Карпов, М. Алексеев, Л. Ковтун) издавна исследуют эти уникальные тексты, свидетельствующие об уровне мышления, терминологии отвлеченной лексики, связях отечественной лингвистики с зарубежной еще в допетровский период [14]. В XVII в. появляются первые трактаты по эстетике. Среди них «Послание Иосифа Владимирова к Симону Ушакову», где знаменщик Печатного двора и иконописец Оружейной палаты отстаивает принцип "живоподобия", индивидуализации образа и выступает против "мрачных и неподоболепных образов святых". Барочное видение в живописи аргументирует Симон Ушаков (1626-1686), крупнейший мастер и теоретик искусства, иконописец, гравер, портретист, руководивший царской мастерской. В целом древнерусская эстетика, воспринявшая византийские каноны и претерпевшая длительную эволюцию, способствовала развитию национального "мышления в образах" и "умозрения в красках", дала мощный импульс визуальным, невербальным методам богословствования и философствования, отражающим восточно-православную традицию (В. В. Бычков). Не всем нравились новые веяния в культуре. Против тенденции приближения к натуре, аллегоризации, чрезмерной декоративности, десакрализации выступили ревнители древлего благочестия. Протопоп Аввакум (1620-1682) иронически писал о манере письма Ушакова, который Спаса Еммануила изобразил с одутловатым лицом, перстами надутыми, "яко немчина брюхата" учиненного, "лишо сабли той при бедре не писано". Старообрядцы стояли за сохранение высокой духовности, бережное отношение к традициям, против цезарепапистского подчинения церкви государству. Как покажут последующие события, они выступили в качестве главного хранителя древнерусского наследия, испытавшего большие утраты от пренебрежительного к нему отношения. Протопоп предстает в своих сочинениях как противник внешней образованности, стремящийся к "премудрости внутренней", страдалец и мученик за свои убеждения, автор исповедального жизнеописания, нового жанра в отечественной литературе. Вопреки распространенному заблуждению старообрядцев отличают не только позитивныйконсерватизм, но и предприимчивость, социальныйдинамизм, умение сочетать приверженность традициям с адаптацией к современным достижениям, чему их научил выстраданный многовековой опыт [8, с. 237-241]. Церковные реформы патриарха Никона (1605-1681), в миру Никиты Минова, сына простого крестьянина мордовской деревни Нижегородского уезда, честолюбивого и небесталанного церковного деятеля, осуществленные резко, волюнтаристским путем, вызвали первый великий раскол единого прежде древнерусского общества, имевший далеко идущие негативные последствия. Второй раскол осуществил Петр I, отделив европеизированную элиту от остальной части населения; третий произошел в советское время, когда многовековое единство сакральной и светской сторон жизни было деформировано. Стремление стать "русским папой", унифицировать православный культ путем сближения его с греческим, западнорусским, создать вселенский центр "Новый Иерусалим" под Москвой было весьма амбициозным и потерпело поражение как целостная программа, хотя новации в религиозную и общественную жизнь были внесены, ансамбль же Ново-Иерусалимского монастыря привлекает своей грандиозностью до сего дня.