Марксизм-ленинизм - это...

— одна из левых, наиболее радикальных версий марксизма, разработка которой принадлежит в первую очередь В. И. Ленину. В Советском Союзе и в др. странах т.н. социалистического лагеря М.-л. являлся ядром официальной коммунистической идеологии. М.-л. не только существенно упростил и огрубил марксизм, но и ввел в него целый ряд принципиально новых идей. Важные шаги в постоянно нараставшем процессе «очищения» концепции К. Маркса от элементов «спекулятивной философии» сделал уже Ленин, никогда, впрочем, не признававшийся в том, что в чем-то существенном отступает от ведущих идей марксизма. Радикальному упрощению М.-л. был подвергнут И.В. Сталиным, сведшим его к немногим, понятным для коммунистической элиты тезисам. Упрощение и идейное обеднение марксизма было вызвано объективными причинами: марксизм все более превращался из филос. концепции в основу идеологии массового, энтузиастического коммунистического движения. В итоге эволюции в М.-л. вошли следующие основные элементы: диалектический материализм, которым сам Маркс вообще не интересовался; исторический материализм, включенный в кон. 1970-х гг. в диалектический материализм и истолкованный как распространение принципов последнего на область общественных явлений; критический анализкапитализма, имевший целью приспособить староеописание капитализма к реалиям 20 в. и, вопреки фактам, отстоять старую идею, что общий кризис капитализма продолжает углубляться; теория партии особого типа и связанного с партией революционного движения, развитая Лениным и не имеющая никакого отношения к ортодоксальному марксизму; коммунистическое пророчество, то объявлявшее построение коммунизма делом ближайших десятилетий, то отодвигавшее его на «исторически обозримый период». Коллективными усилиями советских «философов», закреплявшимися решениями съездов коммунистической партии, М.-л. была придана чрезвычайно простая, общедоступная форма. Исчезли многие темы, казавшиеся важными Марксу, в частности проблемы гуманизма, праксиса, отчуждения, гражданского общества, демократии, «всестороннего человека», «азиатской общественно-экономической формации» и др. При этом марксистская доктрина получила ортодоксальную форму, малейшее отступление от которой расценивалось как явный ревизионизм и сурово каралось. Догматизированный Лениным, Сталиным и их последователями марксистский дискурс обрел ясность, простоту и твердость. Он начинается с изложения законов диалектики (противоречие как источник всякого развития, скачкообразный переход количественных изменений в качественные, отрицание отрицания и восходящее развитие по спирали) и диалектики природы; затем следует исторический материализм (примат производительных сил и производственных отношений над всеми иными социальными отношениями); далее идет анализ капиталистического строя с целью проиллюстрировать истинность исторического материализма; из этого анализа выводится необходимость организации партии революционного действия и делается вывод не столько о неизбежном крахе капитализма, сколько о неотвратимой победе коммунизма и тем самым завершении предыстории человечества. Эта схема не только вошла во все учебники по марксистско-ленинской философии и научному коммунизму, но и являлась руководством для всех тех, кто занимался теоретическими проблемами философии и идеологии. На долю последних оставалась только некоторая детализация общей, не допускающей даже малейших отступлений схемы. «В Москве и в так называемых социалистических странах создали определенную доктрину, идеологический катехизис, возведенный в ранг государственной истины» (Р. Арон). По Марксу, диктатура пролетариата является необходимым средством для перехода от капитализма к коммунизму. Учением о «партии нового типа» М.-л., в сущности, свел диктатуру пролетариата к диктатуре революционной партии, полновластно контролирующей все стороны жизни коммунистического общества начиная с политики и экономики и кончая частной жизнью его членов. «...Диктатура пролетариата есть власть, осуществляющаяся партией, опирающейся на насилие и не связанной никакими законами» (Ленин). Находясь у власти, монопольно правящая партия сочетает идеологию, призванную вызывать энтузиазм, с террором, постоянно внушающим страх. Партия предлагает новоерешение всех экзистенциальных проблем, касающихся смысла истории и человеческой жизни, человеческого счастья, справедливости и т.д. Она обосновывает также новый кодекс моральных предписаний, в котором высшим долгом объявляется служение не обществу в целом, а какой-то узкой его части, и в первую очередь самой партии. «Партии нового типа» не было в марксизме. Маркс и Энгельс представляли себе коммунистическую партию похожей на другие политические партии, и в особенности на партии рабочего класса. «Коммунисты не являются особой партией, противопоставляющей себя другим рабочим партиям... Они не выставляют никаких особых принципов, под которые они хотели бы подогнать пролетарское движение» («Манифест Коммунистической партии»). Другим важным моментом, в котором М.-л. отошел от марксизма, была трактовка предпосылок победы социалистической революции. Согласно Марксу, успех последней возможен только при условии, что она происходит одновременно в наиболее развитых капиталистических странах. М.-л. выдвинул положение о возможности победы социализма в одной отдельно взятой стране, если последняя является отсталой, по преимуществу крестьянской страной. Теория «перманентной революции» Л.Д. Троцкого, развивавшаяся им начиная с 1905, отрицала промежуток между антифеодальной (демократической) и антикапиталистической (социалистической) фазами революции и утверждала неизбежность перехода от фазы национальной к фазе интернациональной: начавшись в России, революция непременно должна выйти за ее границы. Ленин долгое время отклонял формулировку Троцкого, нов 1917 согласился с тем, что революция в России добьется успеха, только если вслед за нею вспыхнет интернациональная революция: «Для окончательной победы социализма усилий одной страны, особенно такой отсталой крестьянской страны, как Россия, недостаточно, для этого требуются усилия пролетариата нескольких развитых стран». Положение о возможности победы социализма в одной отдельной стране, в частности в России, было выдвинуто Сталиным. Однако последний приложил все усилия для того, чтобы отказаться от своего авторства. Он приписал эту идею Ленину, для чего потребовалась фальсификация высказываний как Ленина, так и Троцкого. Отказавшись от авторства, Сталин получил возможность резко противопоставить «ленинизм», включающий веру в возможность построения социализма в одной России, «троцкизму», преподносимому как пораженческая, антиленинская позиция. Согласно Марксу, любая социальная революция развивается следующим образом: материальные условия производства растут и зреют до тех пор, пока они не вступят в конфликт с социальными и правовыми отношениями и, вырастая из них как из одежды, не разорвут их. Политическая же революция может привести только к тому, что один набор правителей уступит свое место другому, а это — всего лишь простая смена лиц, осуществляющих государственное управление. Октябрьская революция 1917 опровергла рассуждения Маркса о характере «грядущей революции». Однако М.-л. вместо того, чтобы признать это опровержение, переинтерпретировал как общую теорию социалистической революции, так и Октябрьские события с тем, чтобы привести их в соответствие. В результате данная теория утратила всякое эмпирическое содержание и сделалась в принципе нефальсифицируемой. Сходным образом М.-л. трансформировал ключевые позиции марксизма о соотношении базиса и надстройки, о социализме как коротком переходном периоде от капитализма к коммунизму и др. Все эти изменения позволили в конечном счете «интерпретировать марксизм в таком духе, от которого сам Маркс пришел бы в бешенство» (Г.П. Федотов). Маркс настаивал на том, что его концепция является открытой и должна постоянно трансформироваться под воздействием новых социальных факторов, а не застывать в догмах и стереотипах. Под влиянием политической ситуации М.-л. изменил духу изначального «открытого марксизма» и превратил его в конце концов в схоластику, равнодушную к изучению социальной проблематики постиндустриального общества. Процесс разложения М.-л. как ядра коммунистической идеологии начался в 1960-е гг. В условиях, когда разрядилась атмосфера страха, составлявшая главную особенность сталинизма, стало заметно, что коммунистический энтузиазм постепенно изнашивается и его нужно поддерживать особо завлекательными обещаниями. Первым глубинным свидетельством ослабления М.-л. явилась новая программа коммунистической партии, провозгласившая, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Обещание наступления коммунистического изобилия уже в ближайшие десятилетия говорило о непонимании теоретиками М.-л. не только процессов, шедших в советской экономике, но и самой сути коммунизма. Вера в реальность построения коммунизма стала быстро угасать с кон. 1970-х гг. «...Убогая, хотя и относительно мягкая брежневская эпоха подорвала веру в идеалы гораздо сильнее, чем пронизавший все общество тотальный, непредсказуемый и в высшей степени разрушительный сталинский террор, который по крайней мере можно было воспринимать как леденящее душу драматическое предвестие рождения нового общества, пришествия нового человека» (Э. Гэллнер). Включение в новую, брежневскую конституцию особой статьи о «руководящей и направляющей роли» коммунистической партии было явным свидетельством растущей слабости коммунистической идеологии и обслуживающего ее М.-л. Раньше правящая партия, необходимая коммунистическому обществу как воздух, была почти незаметна в делах гос-ва; теперь она сделалась одним из элементов государственного механизма. Ее руководящая роль, выполняемая ею все хуже и хуже, могла стать объектом критики. Прямое разложение коммунистического режима и в самом деле началось с требования устранить из конституции статью об особой роли коммунистической партии. Одним из признаков нарастающего кризиса М.-л. было также то, что начиная уже с 1960-х гг. в советской философии все в большем числе стали появляться работы, не связанные непосредственно с традиционной проблематикой диалектического и исторического материализма. Эти работы были посвящены логике, философии науки, истории философии и т.д. Непременное упоминание классиков М.-л. оказывалось в них по преимуществу формальным. Понятия «марксистско-ленинская философия» и «советская философия» все более расходились. Целый ряд советских философов 1970—1980-х гг. не имел уже к М.-л. никакого отношения. К моменту наступления — при М.С. Горбачеве — второго этапа либерализации оказались окончательно подорванными два основных постулата М.-л.: убеждение в том, что коммунизм способен опередить капитализм в сфере экономики, и убеждение в нравственном превосходстве идеалов коммунизма. М.-л. оказался явно не способным ответить на вопросы, вставшие перед Советским Союзом и др. социалистическими странами в кризисный период кон. 1980-х гг. Даже вопрос о том, построен ли наконец в Советском Союзе социализм, о полном утверждении которого так много говорилось со втор. пол. 30-х гг., стал звучать в это время весьма остро и смело. Этот злополучный вопрос так и остался без ответа: с началом 90-х гг. интерес к нему был потерян. Стало очевидно, что Россия неожиданно вступила на путь «строительства капитализма», который всегда был для М.-л. неразрешимой загадкой. История стран, пытавшихся построить совершенное коммунистическое общество, хорошо показала внутреннюю парадоксальность М.-л. Созданный в качестве теоретического обоснования такого общества, он оказался в конечном счете идеологическим обоснованием тоталитарных коммунистических режимов. М.-л. иррационален в том смысле, что он ставит перед собой одну цель, а достигает прямо противоположного, несовместимого с нею результата (см.: Неомарксизм, Тоталитаризм). О Федотов Г.П. Александр Невский и Карл Маркс // Вопросы философии. 1990. № 8; Андерсон П. Размышления о западном марксизме. М., 1991; Арон Р. Мнимый марксизм. М., 1993; БуллокА. Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Смоленск, 1994. Г. 1—2; Зиновьев АЛ. Коммунизм как реальность. Кризис коммунизма. М., 1994; Геллнер Э. Условия свободы. М., 1995; Ивин А.А. Философия истории. М., 2000. А.А. Ивин