Хронотоп - это...

(от греч. chronos - время + topos - место; буквально времяпространство). Пространство и время - это самые суровые определители человеческого бытия, еще более суровые, чем социум. Преодоление пространства и времени и овладение ими - это экзистенциальная задача, которую человечество решает в своей истории, а человек - в своей жизни. Человек субъективирует пространство и время, разъединяет, объединяет их, трансформирует, обменивает и превращает одно в др. X. - это живое синкретичное измерение пространства и времени, в котором они нераздельны. X. сознания двулик. Это в такой же степени современенность пространства, в какой опростран-ственность времени. Тайна сочетания, изменения масштабов, превращаемость форм осознавалась давно. А. А. Ухтомский дал ей имя.X. - понятие, введенное Ухтомским в контексте его физиологических исследований, и затем (по почину М. М. Бахтина) перешедшее в гуманитарную сферу. Ухтомский исходил из того, что гетерохрония есть условие возможной гармонии: увязка во времени, в скоростях, в ритмах действия, а значит и в сроках выполнения отдельных элементов, образует из пространственно разделенных групп функционально определенный центр. Вспоминается т. зр. Г. Минковского, что пространство в отдельности, как и время в отдельности - лишь тень реальности, тогда как реальные события протекают безраздельно в пространстве и времени, в X. И в окружающей нас среде, и внутри нашего организма конкретные факты и зависимости даны нам как порядки и связи в пространстве и времени между событиями (Ухтомский). Это было написано в 1940 г., задолго до того, как Д. О. Хебб пришел к идее клеточных ансамблей и их роли в организации поведения. В 1927 г. Ухтомский одобрительно отозвался о работе Н. А. Бернштейна и характеризовал развитые им методыанализа движений как микроскопию Х>. Это микроскопия не неподвижных архитектур в пространстве, но микроскопия движения в текуче-изменяющейся архитектуре при ее деятельности. Ухтомский предсказал успех Бернштейна: на развитые им методы и учение о построении движения до сих пор опирается мировая наука, изучающая живые движения и действия.X. сознательной и бессознательной жизни соединяет в себе все 3 цвета времени: прошлое, настоящее, будущее, разворачивающиеся в реальном и виртуальном пространстве. По Бахтину, в литературно-художественном X. имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени сюжета истории. Приметы времени раскрываются в пространстве и пространство осмысливается, измеряется временем. Этим перечислением рядов и слиянием примет характеризуется художественный X. X. как формально-содержательная категория (в значительно мере) и образ человека в литературе; этот образ существенно хронотопичен. Для психологии эта характеристика имеет не меньшее значение, чем для искусства. X. невозможен вне смыслового измерения. Если время - это 4-е измерение, то смысл - 5-е (или первое?!). Не только в литературе, но и в реальной жизни у человека бывают состояния абсолютной временной интенсивности, прообразом которой м. б. закон развертывания числового ряда (Г. Г. Шпет). В таких состояниях меньше года длится век (Б. Пастернак). К идее фиксированной точки интенсивности пришел М. К. Мамардашвили. Он называл ее: Punctum Cartesianum, абсолютный зазор, мгновениедление, вечное мгновение, мир чудовищной актуальности. Имеются и др. названия: точки на пороге, вневременное зияние, точки кризисов, переломов и катастроф, когда миг по своему значению приравнивается к биллиону лет, т. е. утрачивает временную ограниченность (Бахтин). Учет подобных характеристик позволяет придать X. еще одно - энергийное измерение. Самый очевидный пример - сформировавшийся симультанный образ, лишенный координаты времени. В нем есть недосказанность, вызывающая напряжение, заставляющая его развернуться в протяженное во времени и пространстве действие. Энергия возможного развертывания образа накоплена при его формировании. Начальная фаза действия ориентирована на хронос: взрывным образом преодолевается покой и запускается время; след. фаза больше ориентирована на преодоление пространства. Потом неизбежна пауза, представляющая собой активный покой - дление, место свободного выбора след. шага. Сукцессивное действие вновь свертывается в пространственный симультанный образ, в котором содержание приобретает вид формы, что допускает игру форм, оперирование и манипулирование ими. Это происходит в масштабах деятельности, действия и движения. (Н. А. Бернштейн, Н. Д. Гордеева.)Конечно, возникновение точек абсолютной временной интенсивности непредсказуемо, как непредсказуемо всякое событие. В человеческой жизни они возникают, когда сходятся пространство, время, смысл и энергия. Японский поэт Басе писал, что красота возникает, когда сходятся пространство и время. И. Бродский писал: И географии примесь к времени есть судьба. Люди говорят проще: нужно оказаться в нужное время в нужном месте. Но можно оказаться в такой точке и не заметить ее, пропустить мгновение. Не случайно М. Цветаева воскликнула: Моя душа мгновений след, а не всей жизни. Не каждое мгновение, не каждый час является Часом Души.С. Дали в картине Упорство памяти дал свое видение X. и спустя 20 лет проинтерпретировал его: Мои растекшиеся часы - это не только фантастический образ мира; в этих плавленых сырах заключена высшая формула пространства-времени. Этот образ родился вдруг, и, полагаю, именно тогда я вырвал у иррационального одну из его главных тайн, один из его архетипов, ибо мои мягкие часы точнее всякого уравнения определяют жизнь: пространство-время сгущается, чтобы, застывая, растечься камамбером, обреченным протухнуть и взрастить шампиньоны духовных порывов - искорки, запускающие мотор мирозданья. Подобное соединение духа с мотором встречается у О. Мандельштама: трансцендентальный привод, дуговая растяжка, зарядка бытия. Близка и эйдетическая энергия Аристотеля. Значение духовной энергии в человеческой жизни более очевидно, чем возникновение и природа духовных порывов, превращающихся в жизненный текст или в текст великих произведений искусства, научных открытий. А. Белый писал, что в течение времени отражается туманная Вечность. Лишь поднявшись над потоком времени человек может, если не-познать, то хотя бы сознать (термины Белого) Вечность или сковать время, т. е. превратить его в пространство, держать его при помощи мысли (Мамардашвили). Занимая такую позицию наблюдения, глядя на него сверху, человек оказывается на вершине светового конуса, его посещает откровение, озарение, интуиция, инсайт, сатори (японский эквивалент озарения) и т. п. У него возникает новое представление о Вселенной, точнее, - он создает новую Вселенную: микрокосм становится макрокосмом.Подобным описаниям в искусстве и в науке нет числа. Психология пока проходит мимо них. Существует глубокая аналогия между многочисленными образами фиксированной точки интенсивности, где сходятся, сливаются, пересекаются пространство, время и смысл (т. е. точки X.), и современными гипотезами о происхождении Вселенной. Суть их состоит в том, что в некую миллиардную долю секунды после Большого Взрыва образовался конформный пространственно временной интервал (интервал Минковского или X. Ухтомского). Интервал сохранял световой конус, что и привело к рождению Вселенной и ее вещества. Буквально то же самое происходит при молниеносном озарении пониманием, вызывающим бурный прилив духовной энергии, создающим свой световой конус, рождающим собственную Вселенную. Последняя может содержать в себе множество миров, которые в разной степени осознаются, объективируются, выражаются вовне (см. Семиосфера). Особая работа - овладение ими. Я - создатель миров моих (Мандельштам). Подобная неразличимость поэтических и космологических метафор должна послужить примером для психологии и побудить ее смелее обращаться к искусству и начать преодолевать свой избыточный комплекс объективизма, приобретенный в эпоху ее становления как естественной науки. Ухтомский резонно сказал, что субъективное не менее объективно, чем т. н. объективное. (В. П. Зинченко.)