Хасидизм - это...

ХАСИДИЗМ (от иврит. "благочестивый") — в иудаизме широкое народное религиозное движение с сильными мистическими элементами, возникшее в Восточной Европе в конце 18 в. как протест против излишней талмудической учености — классической раввинистической традиции (см. Талмуд, Раввинистическая литература) и как стремление к непосредственному религиозному чувству вопреки излишнему рационализму устоявшейся традиции; получил широкое распространение в еврейском мире (см. Еврей) и существует поныне. Х. создал особый тип еврейской религиозной общины, во главе которой стоит не раввин, как в классическом иудаизме, но цаддик [см.] (букв. "праведник").

На формирование Х. оказала влияние сложная обстановка в Восточной Европе, и прежде всего в Польше, а также на Украине и в Беларуси, входивших в состав Польши, а затем, после ее разделов, отошедшие вместе с еврейской чертой оседлости и большим еврейским населением к Царской Росии. Трагические события времен деяний Б. Хмельницкого на Украине в 17 в. — поголовное истребление еврейских общин во время восстания под его руководством против гнета поляков, страдания народа и усиленные ими мессианские (см. Машиах) чаяния, вызвавшие к жизни мощное мессианское движение Шабтая (Саббатая) Цви, тайное продолжение традиций саббатианской ереси в 18 в., социальные потрясения в еврейской жизни в связи с разделами Польши (1648—1795) и все большее увлечение большой массы евреев Каббалой, — все это создало благоприятную почву для появления новых идей и распространения экстатической мистики. Появились хасиды-каббалисты — аскеты-одиночки, проводившие дни в постах, молитвах и покаянии, живших напряженным ожидаием избавления, прихода Машиаха (Мессии). В противовес им возникли (сначала на юге тогдашней Польши — в Подолии, затем в Волыни, Беларуси и Галиции, позже — в Центральной Польше, Венгрии и Молдавии) сообщества, которые культивировали формы коллективного экстаза, мистической медитации во время молитвы, сопровождавшейся особыми телодвижениями, ликованием, песнями (особыми напевами — ниггуним) и плясками. По субботам (см. Шаббат), облачившись в белые одеяния, члены мистических групп проводили большое количество времени за трапезами, иногда поддерживая мистическое воодушевление крепкими напитками.

Однако подлинная история Х. начинается с 1730-х, когда заявляет о себе рабби Йисраэль бен Элиэзер, получивший прозвище Баал-Шем-Тов [см.] ("Обладатель Благого Имени"), или сокращенно Бешт, родившийся в маленьком местечке на границе Польши и Валахии, а затем живший в местечке Толстое на Украине и в Меджибоже, который стал центром Х. Бешт проявил себя как выдающийся духовный лидер, мистик и целитель, который заговаривал болезни, изгонял бесов, изготовлял амулеты (к нему приходили лечиться и христиане). Вокруг него сплотилась группа сподвижников (около 30 человек) из проповедников, учителей хедеров, шохетов, хаззанов и раввинов. К Бешту примкнули и некоторые выдающиеся талмудисты (напр., рабби Меир Маргалиот). Ближайшими учениками Бешта были рабби Йаков Йосеф из Полонного (ныне Хмельницкая обл. Украины) и рабби Дов Бер из Межирича (Украина), или Маггид. Бешта окружало также большое количество простых людей, на которых огромное впечатление производили его выступления на рынках и площадях, пламенные молитвы, его деятельность чудотворца. Странствуя по еврейским местечкам с сопровождавшими его учениками, Бешт излагал учение о служении Богу в радости сердца, о единении с Ним через мистические откровения, полученные в результате "восхождения души" (алият нешама). Бешт вел проповедь устно, и лишь после смерти его молитвы, притчи, изречения, а также рассказы о нем стали записывать ученики. После смерти Бешта в 1760 учителя сменил на посту лидера рабби Дов Бер (Маггид). Его соперник по лидерству рабби Йаков Йосеф написал книгу "Толдот Йаков Йосеф", которая стала первой книгой в истории Х. и оказала большое влияние на дальнейшее развитие движения. Маггид внес в Х. систему каббалистических представлений, положил начало внутр. организации хасидской общины, распространил движение на новые районы. Х., завоевав огромное количество приверженцев, начал укореняться в Беларуси и Литве, а также в Центральной Польше. Посланники Маггида, отправляясь по разным местечкам, рассказывали о движении, создавали новые общины, подчиненные общему руководству в Межириче. Одним из первых лидеров Х. в Литве становится рабби Аарон бен Яаков из Карлина (Ааарон Великий; 1736—1772), который распространял идеи Х. в Полесье. Группы "людей Карлина" и "людей Межирича" образовались в Вильне (Вильнюсе). В Минске общину хасидов возглавил рабби Менахем Мендл из Витебска (1730—1788). После смерти Маггида в 1773 Х. распадается на множество направлений, во главе каждого из которых стоял свой цаддик. Х. широко представлен на Украине. Одну из самых больших общин создает рабби Леви Йицхак, перебравшийся из Пинска в Бердичев. Рабби Моше Хаим Эфраим из Судилкова собрал предания о Беште и издал их под названием "Знамя стана Эфраима". Выдающейся личностью в Х. был правнук Бешта рабби Нахман из Брацлава. Один из его учеников — рабби Натан Штернгарц (1780—1845) записал его высказывания и способствовал широкому распространению его учения. После смерти рабби Нахмана его ученики — брацлавские хасиды — оставили место цаддика незанятым и стали именоваться "хасидами мертвого ребе", сделав местом поклонения его могилу в Умани. Хасиды стали преобладающей силой в общине Пинска (рабби Авигдор бен Йосеф), Столина (рабби Ашер, сын Аарона Великого). Большая община возникла в мест. Ляховичи (Брестская обл.), ею руководил рабби Мордехай, учених хасидов Карлина. Вторым центром Х. в Литве была Индура (ныне Гродненская обл.). Во главе общины здесь стоял рабби Хаим Хайкл бен Шмуэль (ум. 1780), ученик Маггида и Аарона Великого. В 1773 рабби Мендл из Минска сделал своей резиденцией Городок под Витебском и распространил Х. в окрестностях Витебска и Могилева. Вместе с ним действовали рабби Йисраэль из Полоцка, рабби Авраам из Калиски и рабби Шнеур Залман из Ляд, ученики Маггида. В 1777 рабби Мендл уехал в Землю Израиля (см. Эрец-Йисраэль, Йисраэль) и оттуда продолжал руководить общиной. После его смерти в 1788 лидером Х. в Беларуси стал рабби Шнеур Залман, первый из династии любавичских хасидов, основатель Хабада. С этого времени Хабад стал играть особую роль среди других течений Х. После смерти "старого ребе" — рабби Шнеура Залмана (1813) — его место занял его сын рабби Дов Бер, но большая группа хасидов отделилась и образовала отдельную общину во главе с рабби Аароном бен Моше га-Леви (Горвицем) из Староселья (ныне Могилевская обл. Беларуси). Х. распространялся в Галиции (рабби Элимелех из Лежайска, его брат рабби Зуся из Аннополя, который станет одним из самых известных героев хасидских рассказов, и др.), в Центральной Польше (рабби Йаков Йицхак Горовиц, прозванный Провидцем, рабби Йаков Йицхак бен Ашер и др.), в Венгрии (рабби Йицхак Айзик Тауб, рабби Моше Тейтельбаум), в Молдавии (рабби Авраам Йеѓошуа ѓешел из Опатува).

В Литве и Беларуси у Х. нашлись и организованно выступили против него митнагдим (в ашкеназском произношении — миснагдим; букв. — "оппоненты"), обеспокоенные отклонением Х. от общепринятых норм и обычаев, их излишним увлечением Каббалой и главное — их пренебрежительным отношением к изучению Торы и Талмуда, а также ролью, которая придавалась цаддикам. Особенно сильным противником Х. был выдающийся законоучитель из Вильни рабби Элияѓу бен Шломо Залман, или Виленский Гаон (см. Гаон), который даже предлагал перестать считать хасидов евреями. Был несколько раз арестован по разным доносам и обвинениям рабби Шнеур Залман. Хасидов отлучали от общин в разных городах и местечках Литвы и Беларуси, проводили публичные диспуты о сути Х. (так, в Праге в 1781 состязались рабби Авраам Каценеленбоген, глава общины Брест-Литовска, и цаддик рабби Леви Йицхак из Бердичева). Это был раскол, равного по силе которому иудаизм не знал со времен Второго Храма и возникновения христианства, — раскол между классической ветвью раввинистической учености и "религией сердца" Х. В 19 в. Х. распространяется на все территории, где проживали евреи: в России, Польше, Галиции, Венгрии, Румынии (в Литве его распространение было приостановлено учениками Виленского Гаона). Распространение Х. сопровождалось расколом движения на мелкие направления. Со временем движение все больше теряло свой возвышенно-духовный характер и связь с каббалистическими источниками и превращалось в социальную организацию, в основании которой лежала вера в цаддика и которая сохранила атрибуты более раннего периода Х. Но даже на поздних этапах развития Х. появлялись цаддики, которые пытались возвратить движение к истокам. Тем не менее его социализация продолжалась. Х. терял свой спонтанный характер, и образ жизни в нем становился все более рутинным. Преемниками цаддиков становились только их сыновья (возникли целые династии), в связи с возрастанием расходов на содержание двора цаддика были введены специальные взносы — нечто вроде налога, который взимался посланниками этого двора. В последние десятилетия 19 в. распространение Х. замедлилось в связи с Ѓаскалой (Просвещением) и растущей тягой евреев к секуляризации жизни. Х. решительно отвергал любые изменения традиционного уклада жизни. В свою очередь, маскилим (просветители) видели в Х. своего главного врага. Х. не принял палестинофильского и сионистского движения (это было связано с их мессианским взглядами; см. ниже). Катастрофа европейского еврейства привела к гибели многих центров Х. в Восточной Европе, к физическому уничтожению многих хасидов и их цаддиков. Некоторые цаддики нашли убежище в США и там возродили свои общины и восстановили связь со своими хасидами, разбросанными по миру. Несмотря на противодействие сионизму, в том числе и религиозному, множество хасидов, подхваченных воинами репатриации, оказались в Израиле. Как правило, они остаются приверженцами своих цаддиков, основателей того или иного движения в Х. (это сказывается и во внешнем виде, и в одежде, различающейся у хасидов разных направлений). Некоторые течения в Х. сохранили активную враждебность к любым новым явлениям в еврейской жизни, в особенности к воссозданному государству Израиль (крайним примером служит рабби Йоэль Тейтельбаум из Сатмара и, соответственно, сатмарские хасиды).

Х., несмотря на все его споры с раввинистическим иудаизмом, всегда оставался в рамках ортодоксального течения в иудаизме (см. Иудаизм). Хасиды выполняли все предписания Ѓалахи, соблюдали все заповеди (см. Мицвот), но с самого начала выделялись повышенной эмоциональностью и даже экстатичностью в служении Богу, популяризацией азов мистики (см.; см. Хасидей Ашкеназ), которая раньше не была достоянием таких широких масс. Х. выдвинул также лидера нового типа — харизматического лидера, цаддика (букв. "праведник"). Цаддик именовался также адмор — аббревиатура от адонену, морену ве-раббену ("наш господин, учитель и раввин"). Цаддик понимался как человек, находящийся в постоянной близости к Богу, а значит, каждый, кто максимально приближен к цаддику, приближен к Богу. Цаддик почитался как святой, отношение хасидов к своим цаддикам доходило до высших форм экзальтации и поклонения. Иногда это превращалось в самый настоящий культ цаддика, за что Х. критиковали как митнагдим, так и маскилим. Цаддик не занимал никакой должности и жил на пожертвования общины. Общины Х. не были замкнутыми, в них мог войти любой. Это было воистину народное движение, продиктованное стремлением простых людей припасть к духовным ценностям, приобщиться к сокровенному, к тайнам, минуя непосильную для многих талмудическую ученость. Хасиды придавали и придают огромное значение прямому обращению к Богу, молитве, они молятся громко и страстно, совершая резкие телодвижения, покачиваясь, доводя себя до экстаза. Известно, что на ранних стадиях развития Х. иногда даже кувыркались во время молитвы, символически прогоняя этим печаль и гордыню. Суровый Виленский Гаон усмотрел в этом проявление идолопоклонства (см. Авода зара), и обычай был отменен.

Учение Х. является продолжением и развитием идей каббалистов Цфата (Израиль) 16 в., и прежде всего Й. Лурии. Однако для них важны были и сочинения еврейских философов Средневековья, и средневековые каббалистические трактаты, сочинения Хасидей Ашкеназ и теософская литература Испании, раввинистическая литература и нравоучительная литература Средневековья. Х. переплавлял многие старые идеи и придавал им новый смысл. Тем не менее важнейшими источниками каббалистических идей Х. была Кн. Зоѓар и наследие Йицхака Лурии. Каббала Х. — это в первую очередь Каббала Лурианская, в центре которой учение о самоограничении Бога (цимцум [см.]), ломке сосудов (швират ѓа-келим [см.]) и реинтеграции миров (тиккун [см.]). Однако Х. выдвигает в центр не столько теософские проблемы, сколько проблемы человеческого существования, самосовершенствования, личного служения Богу. Х. не принял онтологизма Лурианской Каббалы, конкретности ее символики, и многие каббалистические понятия получили у них эпистемологическую интерпретацию. Так, учение о сокращении бесконечного света и удалении Божества не было воспринято буквально, поскольку противоречило представлениям хасидов о полноценном присутствии Бога в мире, и это учение трактовали в духе концепций рабби М. Кордоверо: со стороны Бога цимцум — это удаление и сокрытие, а со стороны сотворенных сущностей — раскрытие и распространение. Согласно Х., цимцум не происходит в действительности, но лишь кажется происходящим. Бесконечный свет как бы прикрывается, чтобы не поглотить все творение и дать ему возможность существовать независимо. Подлинное бытие принадлежит лишь Богу, сотворенные вещи не обладают подлинным бытием. Х. свойствен своеобразный пантеизм, точнее — панентеизм: все существует в Боге. С точки зрения Х., Божественное Провидение распространяется на все сущее, и нет ничего случайного, ибо вся Вселенная — это "одеяние" Бога.

Маггид описывает цимцум как отношение между учителем и учеником или между отцом и сыном. В Х. цимцум, самое начало созидания миров, предстает как принцип гармонизации отношений между горним и дольним, Божественным и тварным, что позволяет избежать онтологического трагизма, свойственного Лурианской Каббале. Даже учение об изначальной катастрофе — ломке сосудов — теряет в Х. свою трагическую остроту. Швира — это такое разрушение, которое лежит в основе созидания, исходный этап для совершенной реализации Божественного замысла. Поскольку швира — источник деструктивных сил в мироздании, подобный подход дает возможность трактовать проблему зла без тени дуализма. Зло не имеет Божественных корней, оно является лишь искаженным восприятием Божественного блага в дольнем мире. Поэтому у зла нет собственной сущности, его бытие определяется позицией наблюдателя. Делающий зло, по выражению рабби Йакова Йосефа, "бунтует против своего Господина, а на самом деле волю Господина творит". По его же словам, зло — "это престол для добра".

Всем направлениям Х. присущ панентеизм, согласно которому мир возникает и развивается в процессе Божественной эманации. Каждое явление и событие в мире имеет отношение к Божественной сущности. Учение Х. о человеке исходит из каббалистического противопоставления души и тела. Душа, имеющая горнюю природу, единосущная высшим Божественным мирам, призвана просветлить плотское начало, вывести тело из рабства нечистых устремлений и подчинить служению Богу. Во время молитвы, а также и в повседневной жизни человек должен преодолевать ограниченность своего бытия и видеть только Божественный свет. Х. культивирует выход за пределы собственного "я", который именуется биттуль ѓа-йеш ("уничтожение самости"). Важным понятием является также шифлут ("смирение"), которое означает в Х. полное забвение себя ради приятия Божественных даров.

Х. — чрезвычайно оптимистичное учение, основанное на представлении о том, что весь мир наполнен Божественным светом. Печаль (ацвут), согласно учению Х., является серьезным препятствием в служении Богу. Даже по поводу своих грехов человеку не нужно сокрушаться чрезмерно. Однако некоторые хасидские мыслители проводили различие между "горечью" (мерирут), которую испытывает человек из-за своей удаленности от Бога, и "печалью": "горечь" благодетельна, тогда как "печаль" означает мертвенность души. Из этого вытекает концепция гитлагавут ("воспламенение", "воодушевление", "энтузиазм"), когда душа воспламеняется преданностью Богу. Подлинной целью богослужения и являтся двекут ("прилепление") — чувство страстной преданности Богу, постоянного общения с Ним. Дурные побуждения, обиталищем которых служит тело, по сути своей — осколки возвышенных Божественных свойств, подвергшихся деструкции. Душа должна возвысить их, возвратить к первоисточнику. Благодаря этому совершенствуются все миры, как дольние, так и Божественные. По словам Маггида, "сотворение человека имело целью посредством Торы, молитвы и добрых дел вознесение миров к их корню, как раз туда, где они находились вначале, приникшие к Всевышнему". Такое предназначение человека в наибольшей степени реализуется в цаддике — человеке, наделенном возвышенной духовной силой, вожде людей, чьи души сопряжены с его душой. Он не только помогает другим людям трудиться для реинтеграции миров, но в какой-то степени и сам выполняет этот труд посредством восхождения своей души, возносящей другие души. Поскольку цаддик несет ответственность за деяния всего народа, он обязан иногда спускаться с вершины своего духовного совершенства, хотя бы ценой умаления собственной святости (йерида ле-цорех алия — "спуск ради подъема"). По словам рабби Менахема Мендла из Бара, "душа праведника включает в себя все остальные души людей его поколения, дабы он мог вознести их во время своего общения со Всевышним, поднимая своей Торой и своей молитвой искры душ, и они, как уже сказано, восходят с ним. И если это поколение нечестивцев, и их уровень таков, что праведник не может поднять их, тогда праведник тоже вынужден сойти со своего уровня, совлеченный каким-нибудь грехом людей своего поколения... А после того, как он достигнет их уровня, он может поднять их, восходя на свой прежний уровень". Цаддик — связующее звено между Вселенной и Богом, "посредник между благословенным Творцом и всем содержимым мира, связывающий все со Всевышним, создающий своим служением и преданностью Богу стезю, по которой благодать нисходит к творениям" (рабби Нахум из Чернобыля). Духовная связь цаддика со своими хасидами неразрывна, его душа всегда сопряжена с их душами, даже если он вдали от своих хасидов.

Х. поместил двекут — преданность Богу — в центр человеческой жизни и стал утверждать, что такого состояния может достичь даже простой человек благодаря сопряженности его души с цаддиком. Основой этого учения является представление о том, что Бог бесконечно близок человеку. Вратами двекут служит молитва. В часы напряженной и умной молитвы человек поднимается со ступени на ступень, возносится в высшие миры и способен достичь соприкосновения с Богом. Благодаря двекут человеческая душа становится живым мостом, соединяющим святые искры, которые человек своими добрыми делами освободил из плена деструктивных начал, с их небесным источником. С точки зрения Х., извлечение искр святости из нечистоты — главная задача евреев. Одно из самых ранних и распространенных учений Х. — учение о служении Богу с помощью физических актов (авода бе-гашмиют) — еды, питья, половых сношений и т. д. Оно основывается на библейском стихе: "Во всех путях твоих познавай Его" (Прит 3:6). Человек должен служить Богу всеми своими естественными актами, освящая их и поднимая их до уровня исполнения мицвот. Освободиться от плена материи, согласно Х., можно лишь освящая, а не отрицая ее. Вступая в контакт с материальным миром, с помощью двекут — "общения" с Богом — и каванна — "молитвенной интенции", "настроенности на молитву" — человек возносит заключенные в материи искры. Некоторые хасидские авторитеты считали, что авода бе-гашмиют может практиковаться лишь духовной элитой, в противном случае этому понятию грозит вульгаризация. Самую радикальню форму вознесения искр святости представляет собой раскаяние — тшува. Благодаря раскаянию процесс реитеграции достигает самых бездн нечистоты. Раскаяние, совершенное из пламенной любви к Богу, способно "поднять даже плоть нечистых сил к святости... зло исчезает совсем, и, кроме того, когда оно поднимается к своему корню, то превращается в добро" (рабби Аарон Леви).

Служение Богу (выполнение заповедей, изучение Торы, молитва) должно, согласно Х., совершаться в радости (симха). Идея радостного служения Богу существовала и до Х., но хасиды обновили эту идею и сделали ее центральной в жизни человека. Радость должна стать обычным состоянием человека. Печалиться и падать духом человек не должен никогда, даже в таких обстоятельствах, когда, по мысли дохасидских учителей нравственности, нужно скорбеть и сокрушаться. Вот почему для Х. столь важно введение в повседневную жизнь танца (риккуд) и напева (ниггун). Хасиды убеждены, что ниггун — это пение освобождающейся из плена Божественной искры. Согласно учению рабби Нахмана из Брацлава, ниггун — основа мироздания и высшая форма служения. Напевы явились открытием Х. в области еврейской культуры, как и хасидские рассказы.

Основная часть хасидских книг — это записи устных толкований цаддика (напр., изречения рабби Нахмана из Брацлава, собранные его учениками). Появляется также назидательная хасидская литература в виде комментариев к Книге Притчей Соломоновых (см. Притчи) или талмудическому трактату (см. Талмуд) Пиркей Авот. Создавались также толкования на Зоѓар и отдельные книги Танаха, сборники высказываний отцов Х., послания, которым придается особый статус. Одним из важнейших жанров хасидской литературы стал рассказ о жизни цаддика, а также связанные с его жизнью притчи, сказки. "Хвала Бешту" — книга, которая во многом определила характер хасидского фольклора и оказала существенное воздействие на сакральный быт хасидов. Глубокий философский и мистический подтекст имеют "Сказки" рабби Нахмана из Брацлава, стилизованные под народные сказки. Хасидские рассказы оказали значительное влияние на еврейскую литературу, и в первую очередь на творчество И. Л. Переца, Ш. Й. Агнона, И. Башевиса-Зингера.

Х. создал свое учение об Избавлении (см. Геулла), переведя мессианские порывы из сферы общей эсхатологии в область личного служения. Уже рабби Йаков Йосеф отделил личное освобождение, освобождение души из рабства греховных страстей, от Избавления окончательного, вселенского. Лично духовное избавление может произойти и в изгнании (см. Галут), и в то же время это первый и необходимый шаг к избавлению всего еврейского народа. Согласно учению Х., избавление достигается благодаря личному служению не только цаддиков, но и многих поколений простых, "средних" (бейнониим) евреев. Это личное служение, вознесение из глубин нечистоты искр святости (ниццоцот кдушша), приводит к реинтеграции миров, и тогда в дольнем мире открывается Машиах (Мессия). Многие течения в Х. полагают, что репатриация в Святую Землю и возрождение государства возможны только после прихода Мессии, и потому негативно относятся к сионизму и к современному Израилю.

Поначалу Х. резко критиковали сторонники Ѓаскалы — еврейского Просвещения (особенно острое сатирич. изображение быта и нравов хасидов содержится в произведениях Й. Перла). В целом для Ѓаскалы была характерна мысль о враждебности Х. прогрессу. Затем, в литературе национального еврейского возрождения конца 19 в. пробуждается интерес к Х. и созданным им ценностям (роман М. Бердичевского "Душа хасидов", 1899). Влияние М. Бердичевского испытал М. Бубер, который не только усвоил, но в значительной степени углубил его взгляды. Первые работы Бубера о Х. написаны в духе мистицизма ("Рассказы рабби Нахмана", 1906; "Легенды Баал-Шема", 1908). Позднее Бубер рассматривал Х. в свете своей диалогической философии (особенно в книге "Сад хасидизма", 1945). Буберу особенно ценной представлялась идея Х. о служении Богу с помощью физических актов. Хасидское предписание познавать Бога всеми способами Бубер трактовал как выход за рамки мицвот, как преодоление Ѓалахи. Взгляды Бубера на Х. критиковали Г. Шолем и Р. Шац-Оппенхеймер (последней принадлежит работа "Хасидизм как мистика", 1968). См. также Иудаизм, Ортодоксальный иудаизм.