Йисраэль бен Элиэзер Баал-Шем-Тов - это...

ЙИСРАЭЛЬ БЕН ЭЛИЭЗЕР БААЛ-ШЕМ-ТОВ, Баал Шем, Баал Шем Тов, Бешт (акроним от Баал Шем Тов, или Бааль-Шем-Тов, — букв. "Владеющий Благим Именем [Божьим]; 1700—1760) — в иудаизме — основоположник и вдохновитель хасидизма в Восточной Европе.

Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. вел свою проповедь устно, его речения и рассказы записали и издали впоследствии его ученики. Из преданий об Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. известно, что он родился в небольшом еврейском местечке (штетле) — предположительно в Окупе — в Галиции, на границе Польши и Валахии, в очень бедной семье, уже у немолодых родителей (возможно, здесь срабатывает парадигматическая схема, представленная уже в еврейском Священном Писании — Танахе [см.; см. также Библия, Ветхий Завет], — рождение провиденциального младенца у бесплодных или престарелых родителей). Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. рано осиротел, работал некоторое время помощником меламеда (учителя) в начальной еврейской религиозной школе — хедере, а также сторожем в синагоге. В 18 лет он женился, но рано овдовел и начал странствовать по еврейским местечкам Восточной Галиции. В Язловце (недалеко от Бучача) он вновь помогал меламеду в хедере, затем был шохетом (резником) в различных местечках. Через некоторое время он женился вторично, а затем уединился в Карпатских горах, где несколько лет зарабатывал на жизнь тяжелым физическим трудом. Впоследствии ученики Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. рассматривали этот период уединения и мистического созерцания как подготовку учителя к будущей деятельности. Ок. 1730 Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. поселился в Тлусте (ныне Толстое Тернопольской обл.), а спустя примерно шесть лет о нем начала распространяться слава как о целителе, чудотворце, Баал-Шеме, т. е. обладателе тайны Божьего Имени (см. Тетраграмматон, Шемот). В начале 1740-х Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. переехал в Меджибож (ныне Хмельницкая обл.), который стал центром его деятельности. У Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. были сын Цви (Ѓершеле), сведения о котором не сохранились, и дочь Одл, сыновья которой Моше Хаим Эфраим из Судилкова (ок. 1740—1800) и Барух бен Йехиэль из Меджибожа (1757—1810), а также ее внук, т. е. правнук Й. б. Э. Б.-Ш.-Т., Нахман из Брацлава стали известными хасидскими цаддиками.

Й. б. Э. Б.-Ш.-Т., разъезжая по еврейским местечкам, занимался целительством (в частности, исцелял душевные недуги) как средствами народной медицины, так и с помощью амулетов и талисманов. При этом он мог в любом месте беседовать с простыми людьми, в том числе и с женщинами, останавливая их на базаре, как свидетельствовали его недоброжелатели, "всегда с трубкой во рту", и раздавая им амулеты. Многочисленные легенды приписывали ему способность изгонять злых духов (см. Диббук). Вскоре вокруг него образовалась группа пламенных приверженцев, которая постоянно росла. В нем привлекали не только целительские способности, но и необычайные обаяние, скромность и простота в общении с людьми. Он был крайне взыскателен в соблюдении мицвот, всех предписаний Ѓалахи, однако порицал излишнее увлечение галахической казуистикой и провозглашал служение Всевышнему с любовью и радостью в сердце, настаивал на необходимости искреннего религиозного чувства, считая его более важным, чем талмудическая ученость (см. Талмуд). Это притягивало к нему сердца простых людей и вызывало настороженность раввинов. С другой стороны, Й. б. Э. Б.-Ш.-Т., будучи приверженцем Лурианской Каббалы (см. Каббала, Лурия), отвергал излишнюю погруженность в мистические таинства.

В центре учения Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. находится личность цаддика — не праведника-аскета, который удаляется от всего суетного и материального и стремится постичь только высший смысл бытия, а прежде всего наставника и духовного вождя, посредника в общении между Богом и простым человеком. Долг цаддика — обучать человека служению Всевышнему всеми своими помыслами и поступками, каждодневными простыми делами, всем своим как духовным, так и физическим естеством, вплоть до простых актов телесной жизнедеятельности. Это распространяется даже на грешников, которые так или иначе все равно служат Богу какими-то сторонами своей натуры и могут расширять эту сферу. Цаддик обязан нисходить к грешнику, чтобы затем, поднявшись вновь, возвысить и его, помочь очиститься от грехов. "Если какой-то человек попал в болото, — говорил Й. б. Э. Б.-Ш.-Т., — и друг хочет вытащить его оттуда, то он не должен бояться, что немного испачкается". Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. осуждал слишком суровый аскетизм, частые посты и умерщвление плоти, излишне ригористическое отношение к человеку. В своих проповедях он говорил, что "основным для человека являются три вещи: любовь к Богу, любовь к народу Израиля (см. Йисраэль, Избранный народ. — Г. С.) и любовь к Торе (см. — Г. С.); нет надобности в подвигах аскетизма (сиггуфин). Важным понятием в учении Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. является также аводат ѓа-Шем бе-гашмиют — "служение Богу в материальном (телесном)", ибо Присутствие Божье (см. Шехина) проявляется во всем: "...нет места, где Его не было". Выполнить свое предназначение цаддик может лишь находясь в состоянии двекут — особого "прилепления" ко Всевышнему, духовного общения с высшей сферой Божественного милосердия. С точки зрения Й. б. Э. Б.-Ш.-Т., самым верным путем к двекут является молитва, которая должна идти от чистого сердца и для которой нужен особый настрой (см. Каввана), особые напряженность, сосредоточенность, экстатическое состояние души. Сам Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. культивировал особые формы религиозного экстаза, когда во время молитвы его душа переживала мистический взлет — алият нешама ("восхождение души") — и он, по его собственному выражению, "видел и узнавал такое, о чем невозможно ни поведать, ни толковать". В письме своему шурину Авраѓаму Гершону из Кут (ум. ок. 1760), основном документе раннего хасидизма, написанном в начале 1750-х, Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. описывает одно из своих состояний алият нешама: попав на небесах в чертог Мессии (см. Машиах), он обратился к нему с вопросом: "Когда же следует ждать твоего пришествия?"; тот ответил: "Когда твои источники [т. е. учение] пробьются наружу [ср. Прит 5:16] и распространятся по миру". Таким образом, в учении Й. б. Э. Б.-Ш.-Т., несомненно, просматриваются мессианские черты, однако он запретил попытки приблизить приход Машиаха с помощью магии, полагая, что каждый человек приближает этот приход своими поступками, каждым мгновением своей жизни, и в первую очередь эта миссия возложена на народ Израиля, представляющий одно мистическое духовно-телесное целое, и даже грешники включены в эту целостность и потому могут быть спасены. В этом, вероятно, смысл одного из приписываемых ему высказываний: "Пока члены связаны с телом, есть надежда на излечение, но, когда они отрезаны, их нельзя спасти, и каждый еврей является частью Шехины".

Поучения Й. б. Э. Б.-Ш.-Т., чаще всего изложенные в форме притч и афоризмов, не отличаются талмудической ученостью, но при этом содержат множество примеров из Аггады, из моралистических и каббалистических трудов. Только через 20 лет после смерти Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. его ученик Йааков Йосеф из Полонного издал свой труд "Житие Йаакова Йосефа" (Корец, 1780), ставший первой публикацией учения хасидизма, и включил в него беседы и изречения учителя. Наиболее известными учениками Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. также стали: его главный преемник Дов Бер из Межирича, Нахман из Городенки (ум. 1780), Йехиэль Михл из Злочева (ок. 1731—1786), Пинхас Шапиро из Корца (1726—1791), его шурин Авраѓам Гершон из Кут и Нахман из Косова (ум. 1746).

Слава Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. распространилась далеко за пределы Волыни, Подолии и Галиции. Еще при жизни о нем начали складываться легенды, которые после его смерти старательно собрали и записали его ученики. Первым и наиболее значительным сборником преданий о Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. стала книга Дов Бера из Линца (Линица) "Шивхей ѓа-Бешт" ("Достоинства Бешта", Копысь, 1814), выдержавшая множество изданий с различными добавлениями и вариациями, в том числе и в переводе на идиш. Несмотря на обилие легендарного или даже фантастического материала, эта книга служит ценным источником для изучения как биографии Й. б. Э. Б.-Ш.-Т., так и истории раннего хасидизма. Лучшей антологией приписываемых Й. б. Э. Б.-Ш.-Т изречений является книга "Кетер Шем-Тов" ("Венец Доброго Имени", Жолква, 1795), также выдержавшая множество изданий. Наиболее полное собрание преданий о Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. — "Сэфер Баал-Шем-Тов" ("Книга Баал-Шем-Това", Лодзь, 1938). Личности и учению Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. посвятили свои труды такие исследователи и мыслители, как Э. Цвейфель, С. Дубнов, М. Бубер и в особенности исследователь еврейской мистики Г. Г. Шолем. Поэтической обработкой преданий о рождении и жизни Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. является "Сэфер хасидим" ("Книга хасидов", 1900) М. Й. Бердичевского. М. Бубер посвятил Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. книгу "Легенды Баал-Шема" (1908), а также разделы в книгах "Ор ѓа-гануз" ("Свет сокровенный", 1943) и "Пардес ѓа-хасидут" ("Сад хасидизма", 1945). Большой раздел о Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. представлен в изданной на русском языке книге М. Бубера "Хасидские предания" (М.: Республика, 1997; серия "Библиотека этической мысли"). Бубер неоднократно подчеркивал, что именно хасидизм, и прежде всего учение Й. б. Э. Б.-Ш.-Т., — один из истоков его концепции диалогизма и что именно хасидизм (хасидут) заново открыл ему иудаизм: "Иудаизм как вера, как благочестие, как хасидут открылся мне. Я постиг идею совершенного человека. И тут же почувствовал себя обязанным сообщить миру эту идею. ...Я несу в себе дух и кровь тех, кто создавал его [хасидизм], и из крови и духа он обновился во мне". Бубер приводит многочисленные изречения Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. и чудесные истории, связанные с ним (последние начинаются неизменной формулой: "Рассказывают"), например: "Говорил Баал Шем: "Когда мой дух целиком возносится к Богу, я позволяю своим устам говорить все,что угодно, потому что в такие моменты любые слова все равно исходят с Небес" ("Уста"); "Говорил Баал Шем: "Когда я восхожу на высшую ступень познания, я знаю, что еще не усвоил ни одной буквы Писания и не сделал ни одного шага в служении Господу" ("Познание"); "Однажды дух Баал Шема пребывал в столь угнетенном состоянии, что ему показалось, будто ему нет места в грядущем мире (см. Олам ѓа-ба. — Ред.). Тогда он сказал сам себе: "Если я люблю Бога, зачем мне грядущий мир?" ("Вне грядущего мира"); "Баал Шем говорил одному из своих учеников: "Презреннейший из презренных, которого ты только способен себе представить, дороже мне, чем тебе — единственый сын" ("Любовь"); "Рассказывают. В городе Сатанове жил некий книжник, который без конца размышлял о том, почему существует то, что существует, и почему вообще что-то существует. Однажды в пятницу, после молитвы, он остался в Доме Учения [Бет-Мидраше (см. — Г. С.)], чтобы заняться своими размышлениями; но мысли его запутались, и он, как ни пытался их привести в порядок, не мог этого сделать. Святой Баал Шем Тов почувствовал это издалека; он сел в повозку и, благодаря своей чудесной силе, в одно мгновение достиг Дома Учения в Сатанове, где сидел тот человек, мучаясь неразрешимыми вопросами. Баал Шем сказал ему: "Ты допытываешься, есть ли Бог, а я вот глуп, а верую". То, что нашелся человек, знавший о его тайных муках, взволновало сердце усомнившегося книжника, и оно открылось для Великого Таинства" ("В час сомнения"); "Рассказывают. Однажды Баал Шем был вынужден встречать Субботу (см. Шаббат. — Г. С.) в чистом поле. Неподалеку паслось стадо овец. Когда Баал Шем стал петь гимн приветствия наступающей Субботе, овцы поднялись на задние ноги и стояли так, покуда наставник не закончил. Ибо, слушая молитвы Баал Шема, всякая тварь Божья принимала то изначальное положение, в котором она стояла перед троном Господа" ("Божьи твари") и т. п. О личности Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. Бубер писал: "В периоды кризиса веры, когда вера обновляется, человек, который вызывает и возглавляет это обновление, часто вовсе не является духовным человеком в обычном мирском понимании этого слова. Он — тот, кто черпает силы из необычного союза между духовным и телесным, между огнем небесным и земным, но именно возвышенное определяет его выстроенную из земного сруктуру. Жизнь такого человека — это постоянное восприятие огня и превращение его в свет. Именно в этом заключается причина его двойственного воздействия на мир: он возвращает к земному тех, кого преобладание мысли оторвало от земли, и возносит до небесных высот тех, над кем довлеет земная тяжесть. ...Йисраэль бен Элиэзер из Меджибожа... был именно таким человеком". Опровергая обвинения Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. в занятиях магией, которые предъявлял ему Виленский Гаон (см. Элияѓу бен Шломо Залман), Бубер писал: "...то, что казалось ему [Виленскому Гаону] магией, на самом деле было единством небесного света и земного огня, духа и природы, единством, осуществленным в границах одной личности. Когда подобное единство воплощается в одном человеке, то такая личность становится свидетелем, подтверждающим всей своей жизнью реальность Божественного союза духа и природы, обновляет с помощью этого союза мир людей, все более и более удаляющийся от единства духа и природы, и наполняет его восторженной радостью. Ибо подлинная радость происходит не от духа и не от природы, но от единства этих двух начал".

Образ Й. б. Э. Б.-Ш.-Т. и поныне вдохновляет приверженцев хасидизма как воплощение подлинного человеколюбия, глубокой веры в осмысленность Божьего миропорядка, экзальтированно-радостного служения Всевышнему каждой частицей человеческого существа.

Г. В. Синило