Гой - это...

ГОЙ (иврит. "народ"; более позднее — "неевреей"; в русской традиции — гой, гои) — в иудаизме — обозначение человека, исповедующего любую религию, кроме иудейской; многие современные духовные авторитеты в иудаизме считают сам термин "Г." анахронизмом; тем не менее он не несет в себе ничего оскорбительного для представителей других религий.

В еврейской Библии, или Танахе, вошедшем в христианскую Библию на правах Ветхого Завета, слово "Г." обозначает любой народ, в том числе и еврейский. Иноверец обозначается в Св. Писании словами нохри ("чужой", "инородец") и зар ("посторонний", "непосвященный"). Наряду с этими обозначениями Талмуд и последующая раввинистическая литература до периода ахароним, т. е. до 16 в., используют термин "Г." для обозначения иноверца вообще и христианина в частности. В литературе ахароним и современном языке слово "Г." обозначает как любой народ, кроме евреев, так и отдельного иноверца и не имеет никакого оскорбительного или пренебрежительного оттенка.

Иудаизм библейского периода при общей тенденции не допускать этнического и — что гораздо важнее — религиозного сближения еврея с Г., определяет тем не менее его статус в среде народа Израиля (см. Йисраэль) практически как статус гера (см. Гер), т. е. прозелита (см. Прозелитизм), и почти уравнивает его в правах с последним. Тора провозглашает терпимое и снисходительное отношение к пришельцам-неевреям, живущим в среде народа Израиля, напоминая многократно о том, что сам народ был "пришельцем в земле чужой" и получил свободу от Господа: "Пришельца не притесняй, и не угнетай его; ибо вы сами были пришельцами в земле Египетской" (Исх 22:21; здесь и далее — Синод. перевод); "Пришелец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской" (Лев 19:34); "Любите и вы пришельца; ибо сами были пришельцами в земле Египетской" (Втор 10:19) и т. п. Сам Господь определен в Торе как Тот, Кто "любит пришельца и дает ему хлеб и одежду" (Втор 10:18). Тора настоятельно подчеркивает необходимость любви к пришельцам и инородцам — любви, как к самим себе [еще одно напоминание, что великая заповедь "Люби ближнего твоего, как самого себя" (Лев 19:18) относится, как и разъяснял еврейский мудрец Ѓиллель [см.], старший современник Иисуса Христа [см.], не только к еврею, но в первую очередь к человеку вообще]. Кроме того, Тора отмечает, что любой Г. может войти в общину Израиля, т. е. стать иудеем (евреем), ибо сам народ изначально определяет себя не только как этническую, но и как религиозно-этическую общность, следующую Завету, или Союзу (см. Берит), с Единым Богом: "Не гнушайся Идумеянином, ибо он брат твой; не гнушайся Египтянином, ибо ты был пришельцем в земле его; // Дети, которые у них родятся в третьем поколении, могут войти в общество Господне" (Втор 23:7—8). Продолжая эту мысль Торы, пророк Йехезкель, или Иезекииль, призывает разделить в возрожденном Израиле землю "в наследие себе и иноземцам, живущим у вас, которые родили у вас детей; и они среди сынов Израилевых должны считаться наравне с природными жителями, и они с вами войдут в долю среди колен Израилевых" (Иез 47:22).

Одновременно Тора запрещает браки с некоторыми народами, особенно враждебными Израилю, прежде всего с аммонитянами и моавитянами, и подчеркивает, что их потомки никогда не могут войти в состав народа Божьего, ибо препятствовали исполнению замысла Божьего: "Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне во веки: // Потому что они не встретили вас с хлебом и водою на пути, когда вы шли из Египта, и потому что они наняли против тебя Валаама (см. Билеам. — Г. С.), сына Веорова, из Пефора Месопотамского, чтобы проклясть тебя" (Втор 23:3—4). И вместе с тем моавитянка Рут становится основательницей иудейской царской династии, прабабкой царя Давида, одной из имѓот — праматерей еврейского народа, столь же глубоко почитаемой, как и Сара [см.] (Сарра), Ривка [см.] (Ревекка), Рахель [см.] (Рахиль), Лея (Лия). В этом смысле, безусловно, Танах пронизывают две противоположные тенденции — к национально-религиозной замкнутости и универсальной широте, также имеющей религиозную природу. При этом следует заметить, что доминирует именно вторая тенденция, ведь уже с повествования в Торе о праотце еврейского народа Аврааме крайне важной для иудейского сознания является мысль об исполнении через судьбу Авраама и его потомков, т. е. избранного народа, всемирной судьбы. Ограничительные законы, касающиеся расторжения браков с женами-иноплеменницами и принятые после возвращения из Вавилонского пленения Эзрой и Нехемьей, вряд ли можно считать "расистскими" и сознательно дискриминационными: они были вынужденными, вызванными тревогой за сохранение небольшой монотеистической общины в море язычества и касались жен-язычниц, продолжавших поклоняться своим богам (Ездр 10:1—4, 10—12, 18—19; Неем 9:2; 13:1—3). Созданная еще в допленную эпоху Книга Рут провозглашает идеал любви во взаимоотношениях людей, принадлежащих к разным народам и верам, о возможности каждого, пройдя гиюр, стать иудеем, равно как и евреем (эти понятия не различаются иудейской религиозной традицией). "Письменные" пророки (см. Пророков Книги) провозглашают равенство людей перед Богом независимо от их происхождения, окончательно артикулируют универсальную мессианскую идею (см. Машиах), касающуюся конечного спасения всего человечества (особенно см. Йешаяѓу).

Окончательное осознание отличия евреев от неевреев не по национальному признаку, а по вероисповеданию происходит во время религиозных гонений Антиоха IV Эпифана и Маккавейских войн (см. Маккавеев Книги, Хашмонаим, Ханукка), а затем римского гнета и Иудейской войны. Гонения Адриана после восстания Бар-Кохбы делают это чувство религиозной обособленности еще более острым, что выражается в талмудическом постановлении о запрете браков с Г., понимаемыми как иноверцы (Йевамот 61а). Одновременно из среды инородцев-прозелитов выходят выдающиеся законоучители, как, например, рабби Акива. Талмудические и более поздние раввинистические источники настоятельно подчеркивают необходимость вдвойне бережного и уважительного отношения к Г., которые приняли иудейскую веру и тем самым перестали быть Г., стали подлинными сынами народа Израиля. Так, в Гемаре сообщается, что два мудреца Шемая и Авталион, стоявшие во главе Санѓедрина, или Синедриона, в конце эпохи Хашмонаим и в начале царствования Ирода, были прозелитами или детьми прозелитов — "из внуков Санхерива", т. е. из ассирийцев. Это не помешало им стать величайшими в своем поколении мудрецами Торы, чьи изречения цитируются в трактате Мишны "Пиркей Авот" (Авот 2:10—11). Гемара повествует: "Однажды Первосвященник (вышел из Храма [после служения в Судный день (см. Йом-Киппур. — Г. С.)], и народ потянулся за ним (чтобы проводить его). Завидев Шемаю и Авталиона, люди оставили Первосвященника и пошли за ними. Позже, когда Шемая и Авталион собирались попрощаться с Первосвященником, он сказал им: "Пусть идут иноплеменники с миром". Они отвечали: "Пойдут иноплеменники, поступающие подобно Аарону (см. — Г. С.), с миром; но не пойдет с миром сын Аарона, подобно Аарону не поступающий" (Йома 2). Аарон стал в иудейской традиции олицетворением миролюбия и человеколюбия (см. подробнее Аарон), комментарий же Раши к этому фрагменту Гемары поясняет, что Первосвященник был оскорблен поведением народа и напомнил всем, в том числе самим Шемае и Авталиону, что они Г. и тем самым стоят "ниже" остальных израильтян. Их достойный ответ подчеркнул непотребность такого поведения, особенно для Первосвященника, а также то, что принадлежность к избранному народу отнюдь не определяется только происхождением. Мидраш отмечает, что "иноверец, соблюдающий предписания Торы, уподобляется Первосвященнику" (Сифра, Ахарей мот 13:12). Иудейская традиция опирается на концепцию единого происхождения рода человеческого, изложенную в Торе, подчеркивая, что человечество вновь станет единым в служении Единому Богу в Мессианскую эру: "В мире сем по вине йецер ѓа-ра (см. — Г. С.) ["злого начала"] поссорились сотворенные Мною и разделились на семьдесят народов, но в мире грядущем (см. Олам ѓа-ба. — Г. С. ) все они объединятся в служении Мне" (Танхума, Ноах 19). Еврейские мудрецы подчеркивали, что есть единые, общечеловеческие, универсальные законы, данные Творцом как евреям, так и Г., — заповеди сынов Ноаха [см.] (см. Ноевых сынов заповеди; Санѓедрин 56а, б). Именно поэтому по Ѓалахе Г. признается юридическим лицом, имеющим такой же статус в качестве истца или ответчика, что и еврей. Талмуд не одобряет и даже запрещает дискриминацию Г. (Талмуд Йерушалми, Бава Мециа 2:5, 8в). Мудрецы подчеркивают, что сама избранность народа Израиля необходима не только ради этого народа, но ради всех народов: "Тора была дана Богом Израилю для того, чтобы он удостоил ею все народы" (Танхума, Деварим 3).

Однако напряженно-драматическая и часто прямо трагическая история взаимоотношений иудеев с язычеством, христианством и исламом не могла не породить неприязнь и даже ненависть, связанную с гонениями, страданиями, насильственными обращениями в другую веру. Эта неприязнь к Г. чаще всего была связана с жестоким отношением нееврейской среды к евреям, что зафиксировано в печальных речениях Талмуда и Мидрашей: "Семь лет (после падения Бетара в 135. — Г. С.) язычники растили свои виноградники на крови евреев" (Гиттин 57а); "все народы ненавидят народ Израильский" (Берешит Рабба 63:7) и т. п. С одной стороны, у некоторых законоучителей это порождало мысли о возмездии, как в изречении аморы (см. Амораи) Йеѓошуа бен Леви (первая половина 3 в.): "В грядущем изопьют народы мира горькую чашу из рук Всевышнего" (Берешит Рабба 16:4), и вызывало к жизни законы, отгораживавшие евреев от нееврейской среды, например, запрет на совместную трапезу с Г., на вкушение пищи и вина, ими приготовленных, на браки с ними, как сказано: "...запретили [законоучители] совместную трапезу из-за их [Г.] вина, а вино из-за их дочерей, а дочерей из-за их богов" (Авода зара 36б). Как очевидно, и здесь изначальной причиной опасливого отношения к Г. является угроза заразиться идолопоклонством (см. Авода зара). С другой стороны, в это же время отдельные законоучители дают самое широкое определение еврея (иудея) как того, кто не является язычником. Так, рабби Йоханан бар Наппаха говорил: "Всякий отрицающий идолопоклонство называется евреем" (Мегиила 13а). Талмуд предписывает относиться к Г. гуманно и учтиво, избегать вражды с ними, прежде всего, ради того, чтобы избежать поругания Имени Божьего. Предписано также помогать неимущим Г., посещать их больных (см. Биккур-холим), хоронить их мертвых, поздравлять их в дни их праздников. В иудейской традиции есть также понятие "праведники народов мира" (см. Хасидей уммот ѓа-Олам), т. е. праведники-неевреи, которым так же, как и иудеям, гарантирована доля в мире грядущем (подобного подхода нет ни в христианстве, ни в исламе).

Особенно сложным было в прошлые века отношение иудаизма к Г.-христианам, ведь христианство опиралось на те же священные тексты, признавало того же Единого Бога и вместе с тем говорило о Его телесном воплощении; кроме того, Христианская Церковь провозглашала отвержение Богом народа Израиля ("Израиля во плоти"), а себя утверждала в качестве нового Израиля ("Израиля во духе"). Все это (а также дискриминационные меры и гонения со стороны христианства) заставляло относиться к нему настороженно. Маймонид утверждал, что "христиане являются идолопоклонниками" (Мишне Тора, Ѓилхот аккум 9:4), не считая таковыми мусульман. Однако тосафисты Прованса полагали, что Г. в их местах (т. е. христиане) "не поклоняются идолам, но чтят Творца небес и земли" (Тосафот к Авода Зара 2а, к Санѓедрин 63б и к Брахот 2б). Учащение контактов с христианской средой привело уже в эпоху зрелого Средневековья к смягчению запретов на употребление пищи и вина, приготовленных христианами. Так, последователь тосафистов и один из авторитетнейших провансальских раввинов Менахем бен Шломо Меири (1249—1316) в работе "Бет ѓа-бхира" ("Дом избранных") — введении к трактату Авода Зара (см.; см. также Талмуд) — пишет по поводу подобных слишком строгих запретов на контакты с Г.-христианами: "В наши времена никто не следует этим обычаям, ни гаон (см. — Г. С.), ни рабби, ни ученый". Он отделяет идолопоклонников от христиан и мусульман, говоря, что их "сдерживает их вера" и что к ним нужно относиться как к равным в плане совместной жизни в социуме. Выдающийся даршан, т. е. странствующий проповедник, Моше бен Йааков из Куси (Франция, вторая пол. 13 в.) утверждал, что еврей должен служить образцом добропорядочности для христиан и мусульман, "ибо Бог рассеял Израиль по всему миру, дабы его сыновья [своим поведением] обратили народы земли в почитателей нашей веры".

В последующие века еврейские мудрецы говорили, что жесткие положения Ѓалахи относительно христиан не являются незыблемыми и могут меняться. Так, Йицхак бен Шешет Берфет в 14 в. утверждал в одном из своих респонсов: "Мы не должны полагать, что такие ограничения были созданы как твердо установленные предписания, которые нельзя изменять; наоборот, их первоначально создавали только для того, чтобы они отвечали нуждам данного поколения, данного места и данного времени" (Респонс 119). Эта тенденция еще более усилилась в 18 в. Так, Я. Эмден указывал: "Уже давно известно, что те народы мира, которые признают основы Моисеева Закона, не считаются язычниками" (Шеелат Ябец). Выдающиеся духовные авторитеты даже выступили против употребления слов "Г." и аккум (аббревиатура, означающая идолопоклонство; см. Авода зара). Й. Ландау (1713—1793) писал: "Я категорически заявляю, что ...названия гой, аккум и т. п. ни в коем случае не могут применяться к народам, среди которых мы живем". Известный комментатор Мишны Й. Лифшиц (1782—1860) дал следующее определение христианам: "наши братья среди народов Земли, признающие единство Бога, почитающие Священное Писание и соблюдающие законы Ноевых сынов" (см. Ноевых сынов заповеди. — Г. С.) (комментарий к Бава Кама 4:4). Современный иудаизм исходит из признания того, что законы справедливости, провозглашенные в Танахе, Талмуде, раввинистических источниках, равно касаются всех людей без различия национальности и вероисповедания и что любой нееврей имеет право по своей доброй воле стать членом иудейской общины.

Г. В. Синило