Бродяжничество - это...

Бродяжничество — 1) одна из форм крайней социальной дезадаптации и маргинальности индивида, выражающаяся в отсутствии постоянного места жительства, работы и стабильного дохода- 2) социально-психологические проявления патохарактерологических и иных личностных расстройств, выражающиеся в периодически возникающей и часто компульсивной потребности в резкой смене социального окружения, в неспособности к полноценной интеграции в группах членства и к установлению партнерских отношений, в поведенческой ригидности, в отсутствии мотивации достижения, в отчетливо выраженной предрасположенности к асоциальной активности и т. -п.

Проблема бродяжничества рассматривается многими авторами прежде всего применительно к молодежной среде. При этом сам термин "-бродяжничество"- часто выступает как рядоположенный с терминами "-беспризорность"- и "-безнадзорность"- и, более того в неразрывной связке с последними (А. -В. -Глаголева). Подобный подход совершенно оправдан при изучении социальных и социально-педагогических аспектов данных явлений. Однако, если говорить о специфической социально-психологической реальности, именно "-бродяжничество"- выступает в данном случае родовым понятием. В этом смысле беспризорность и безнадзорность можно рассматривать как социальные факторы, провоцирующие бродяжничество и в то же время выступающие в качестве одних из возможных его следствий. Совершенно не случайно бродяжничество является актуальной проблемой и объектом социально-психологических исследований во многих странах Западной Европы и в США, где в значительной степени отсутствуют или минимизированы социальные и экономические причины беспризорности и безнадзорности, актуальные для современной России.

По сути дела, речь идет о достаточно универсальном социально-психологическом феномене, имеющем устойчивые и отчетливо выраженные признаки. Надо сказать, что еще в конце XIX в. бродяжничество стали рассматривать как психологическую, точнее психиатрическую проблему. Было введено даже специальное понятие "-пориомания"- — "-инстинкт бродяжничества"- или "-болезненное миграционное состояние"-, обозначавшее особый вид патологии личности, этиологически связанной с эпилепсией (А. -В. -Глаголева). Позднее психиатры и клинические психологи в качестве первопричины бродяжничества называли психопатии различного генеза. Эти гипотезы, хотя и подвергались критике, позднее получили подтверждение в многочисленных исследованиях, в частности, В. -А. -Жмурова, В. -В. -Ковалева, М. -В. -Коркиной и др. В результате этих исследований список как психических, так и иных расстройств, рассматриваемых в качестве первопричин бродяжничества был существенно расширен. К ним, в том числе, были отнесены шизофрения, невротические расстройства, задержки развития, ранние стадии различных органических поражений и т. -п.

При том, что бродяжничество безусловно может выступать как своеобразный симптомокомплекс перечисленных патологий, практика показывает, что в целом ряде случаев к нему склонны лица и в первую очередь подростки, не имеющие отчетливо выраженных психических и иных патологий. Гораздо более универсальными причинами бродяжничества являются совершенно определенные особенности психосоциального развития личности, в частности, негативное разрешение базисных конфликтов четырех первых стадий эпигенетического цикла и как следствие крайняя степень психосоциальной спутанности, либо негативной идентичности.

Так, разрешение первого базисного конфликта в пользу недоверия влечет за собой временную спутанность или утрату временной перспективы в зрелом возрасте. Это приводит к тому, что в субъективном восприятии индивида, "-каждая отсрочка становится обманом, каждое ожидание — переживанием бессилия, каждая надежда — опасностью, каждый план — катастрофой, каждый возможный помощник — потенциальным изменником"-⁴⁷. Отсюда — психологическое "-цепляние"- за прошлое, попытки проживать его снова и снова, тем самым, как бы поворачивая время вспять, в сочетании со стремлением "-законсервировать"- настоящее, чтобы избежать неисчислимых и неизбежных опасностей и неприятностей, затаившихся в будущем. Другим проявлением утраты временной перспективы является патологическая фиксация на будущем. Патологическая в том смысле, что будущее выступает не как естественное продолжение настоящего момента в рамках единого жизненного цикла, но как отдаленная абстрактная возможность, оторванная от текущей реальности. К классическим примерам такого рода можно отнести буквально-догматическое восприятие религиозных учений, социальные и личностные утопии и т. -п. Во всех своих проявлениях временная спутанность влечет за собой бегство от реальности. Как фиксация на прошлом в сочетании со стремлением "-заморозить"- настоящее, так и фиксация на будущем, направлены в конечном счете на создание параллельных миров, в которых индивид ищет убежища от опасностей и дискомфорта, не заслуживающего его доверия реального мира. Вполне понятно, что такие индивиды совершенно не способны к реальной близости и установлению не только подлинно партнерских, но и вообще сколько-нибудь стабильных межличностных отношений. Отметим, что в рамках психосоциального подхода шизофрения и психозы этиологически связаны именно с ярко выраженным негативным разрешением первого базисного конфликта развития.

Негативное развитие на второй психосоциальной стадии приводит, по мнению Э. -Эриксона, к формированию болезненного самоосознования как антитезы свободной воли и уверенности в себе. Такое самоосознование направлено на фиксацию "-противоречия между самооценкой, образом &ldquo-я&rdquo- автономной личности и образом &ldquo-самого себя&rdquo- в глазах окружающих"-⁴⁸.

Вполне очевидно, что самооценка индивида с генерализированным чувством стыда и сомнения, как правило, "-заморожена"- на предельно низком уровне. И чем ниже этот уровень, тем яростнее отвергается вообще любое, а не только критическое мнение о собственной персоне со стороны социального окружения. Как отмечает Э. -Эриксон, "-тотальное разрушение самооценки у наших пациентов резко контрастирует с нарциссическим и снобистским презрением к мнению других"-. В этом суть патологического парадокса самоосознования как деструктивного вклада в спутанность идентичности. Это ничто иное, как примитивная форма защиты, позволяющая "-сохранить шаткую уверенность в себе в противовес чувству сомнения и стыда"-⁴⁹.

Типичным проявлением самоосознования индивида в социальной жизни является неспособность устанавливать полноценные партнерские отношения, привнесение в любой вопрос личностно-аффективного содержания. Не случайно Э. -Эриксон тесно увязывал феномен самоосознавания с негативным разрешением конфликта "-доверие против недоверия"-: "-Самоосознование — новая редакция того первоначального сомнения, которое касалось возможности доверия родителей и самого ребенка только в отрочестве- однако, такое сомнение имеет отношение и к вопросу надежности всего периода детства, которое теперь остается позади, и возможности доверия всему социальному универсуму, перед лицом которого он стоит"-. В качестве компенсаторного механизма поведенческой патологии такого рода часто выступает гипертрофированная тяга к идентификации с группой, "-посредством которой недостаточная уверенность в себе может на время замаскироваться &ldquo-групповой&rdquo- уверенностью"-⁵⁰. При этом, поскольку такой индивид оказывается патологически неспособен найти сколько-нибудь приемлемый баланс между самооценкой и восприятием себя другими членами группы, все, как правило, ограничивается принятием им внешней групповой атрибутики в сочетании с формальными групповыми нормами. То есть проживание даже первой стадии вхождения личности в группу (стадии адаптации) происходит лишь частично. В результате наступает быстрое и, что существенно важно, взаимное, разочарование и отвержение, и индивид превращается в "-вечного странника"-, бесконечно ищущего приемлемую социальную нишу и не способного ее найти.

Разрешение третьего кризиса детства в пользу вины влечет за собой, с точки зрения Э. -Эриксона, тотальную ролевую фиксацию как альтернативу здоровому чувству цели и свободному ролевому экспериментированию. При этом происходит регрессия к тотальному кризису доверия и "-...выбор саморазрушительной роли часто остается единственной приемлемой формой инициативы на пути назад и наверх, осуществляемой в форме полного отказа от амбиций, что только и позволяет полностью избежать чувства вины"-⁵¹. На уровне социального функционирования личности, это обычно находит выражение в установке на полный отказ от мотивации достижения, тотальной приверженности позиции "-маленького человека"-, от которого "-мало что зависит"-. Такие люди склонны к демонстративному, часто аффективному поведению, обычно направленному на "-обыгрывание"- темы "-несчастливой судьбы"-. Еще одним классическим проявлением тотальной ролевой фиксации является крайняя как интеллектуальная, так и поведенческая ригидность.

Негативный вклад в спутанность идентичности, связанный с разрешением четвертого кризиса психосоциального развития в пользу неуспешности, выражается в неспособности индивида работать или стагнации действия, являющейся, по мнению Э. -Эриксона, "-...логическим следствием глубокого чувства неадекватности собственных общих возможностей"-. В социальном аспекте это приводит не только к очевидному ограничению потенциала индивида в смысле перспектив карьерного роста, самореализации в профессиональной деятельности и т. -п., но зачастую, полностью парализует всякую созидательную активность личности. Компенсаторная реакция в таких случаях не редко проявляется в форме агрессивных и социопатических действий. Не случайно, по наблюдениям Э. -Эриксона, "-общим для шизоидов и делинквентов является недоверие к самим себе, неверие в возможность когда-нибудь совершить что-либо полезное"-⁵².

Закономерным итогом такого выраженно патологического психосоциального развития в детстве является спутанности идентичности или формирование негативной идентичности в подростковом возрасте (см.