Астрал, Астральность, Астральный План - это...

Особым образом модифицированная совокупность всех ощущений субъекта (среда). В первую очередь мы имеем здесь сновиденийную или парасновиденийную внешнюю субъективную среду (квазисреду), коррелирующую с трансформированными соматическими данностями (соматическим облаком, телесными ощущениями). В астрале существуют четкие возможности внезрительного самовиденья и зрительных впечатлений. В наиболее простых случаях имеет место смешение среды виденья (квазисреды) и среды зрительных представлений (интрофотосреды). В сложных случаях среды виденья умножаются (присутствие в различных местах одновременно, многомерные представления). Мнестические отчеты о происходящем в астрале довольно условны: возможно понижение астрального до статуса обычного сновидения, либо превращение сновидения в астров&иденье. Общая черта многих "выходов в астрал" - наличие сновидного полета. Характер такого полета может быть самым различным и зависит от типа астральности. Индивид летит, либо находясь в человекоподобном теле, либо - зооморфном (бабочка, кузнечик, птица), либо приобретая в процессе полета форму "огонька", "светящейся точки", желтого или красноватого плазменного облачка. Интересно, что при всех этих метаморфозах индивид видит себя не только изнутри, но и извне. Дается виденье из измененного "тела" и виденье этого измененного тела из некого нечто. Ко всему этому изредка добавляется и узрение своего обычного оцепеневшего "тела". Подобное уже образует метафизическийпарадокс, поскольку некого внепсихического или отчужденного тела не может быть. Многочисленные нелепости астрала нуждаются в дополнительных прояснениях, удалении контаминации. Совершенно неясно, почему тело-паразит видит точно так же, как и тогда, когда оно пользуется телом-носителем при рассматривании посторонних людей. Вышеприведенная фраза метафизически неправильна, но она соответствует трафаретным визионерским описаниям и обычным порочным кругам естественных наук. Метафизическое снятие может заключаться лишь в уничтожении понимания тела как тела и сведении его к совокупности ощущений. Тогда и возникает вопрос о том, почему именно смешиваются столь странно новые и старые восприятия, и появляется подозрение о дополненности интенционного иероглифа ярким представлением, которое проецируется как экстра- наличное. Во время полета зооморфные развертки устраняют чувствостраха и боязнь падения. Очевидно, в этом и заключается их функциональность. При наличии таких разверток сам видимый мир (квазисреда) необычно красочен, наполнен сочными цветовыми оттенками. При полете в виде плазменного облачка многие развертки исчезают, видимость становится темноватой, сумеречной, хотя могут выделяться те же предметы и цвета, что обычно. Скорее всего астральность и характеризуется возможностью быстрой смены ракурсов восприятия, срезов существования; это превращает время в протяжение, вызывает наложение разнородных картин, совмещение в одном "здесь" и "там". В переходном случае от гуманоидной соматики к зооморфной, чувство тяжести в той или иной степени сохраняется (полуневесомость). Возникает сновиденное явление необычных прыжков через высокие деревья, здания и т. д. Иногда такое умение дополняется, полуобъясняется использованием шестов, канатов, появлением крыльев. Даже если индивид не пользуется полетом и прыжками, а "идет", поражает быстрота его передвижения и другие необычности (до каких сновиденному сознанию часто нет никакого дела): за несколько секунд пересекается целый континент, субъекту удается перейти океан, непроходимую тайгу. При полетах в виде облачка страхи и радости бытия отступают, большое значение приобретают всякого рода умствования и узрения (становится как бы на самом деле доступной вся причинно-следственная связь событий, сплошность мироздания, "законосущности", объясняющие цель и наличие мира). Иногда тело путешествия не осознается или почти не осознается и дается лишь присутствие при ощущениях. Под многими наблюдениями "астрального" можно подписаться, и все же они не могут не вызвать скепсиса. Привлекать для анализа чей-то чужой опыт практически невозможно. Дело не только в необходимости отсечения явлений, связанных с психопатологической симптоматикой и вызывающих те или иные артефакты. Соображения оккультистов и отдельных энтузиастов выхода в астрал все еще носят по представлениям и стилистике средневековый характер, что связано с наивным реализмом и верой в наличие "того" и "этого" мира, рассмотрением субъективного как объективного. Выходящие в астрал, как правило, не обращают внимания на то, что субъективен не только "астральный мир", но и мир обычного бодрствования. Новый терминологический балласт в виде слов: "биоэнергетика", "биополе", "информационное поле" окончательно превращает попытки концептуализации в нечто бессмысленное. Попытке отпрепарировать некие тонкие данности должны соответствовать столь же тонкие теоретические методы, а вовсе не заимствования из неких смежных сфер, философии домохозяек и пересыщенной мифами "эзотеричности". Главное - отказ от превращения субъекта в объект. Вместо концепций "духа" и "тела", "грубого" и "тонкого", "астрала" и "ментала" мы предлагаем гипотезу о полисубъективности человека. Субъекты - это вовсе не тела. Тело - только некоторый ощущенческий момент самоотчуждения. Всякое виденье - потеря, растрачивание, выход от "себя" в сторону, проведение демаркации, сотворениесимвола. Однако введение монад при описании многих конкретных явлений неоправданно - "тонкий мир", т. е. тонкий субъект, требует отхода от привычных представлений о времени, а значит такого дифференцированного подхода, какой и возможен только в астрале - бумага и истинная концепция времени несовместимы. Фактически холстом, бумагой, табулой является мир дления человеческого сознания, но увидеть немгновенный рисунок, на ней изображенный, или, наоборот, неинерционный рисунок можно только "извне", а чем больше мы погружаемся в это "извне" - тем более исчезает обычно понимаемое время. Палеоядро субъективного сознания, освободившись от детерминант обычного бодрствования, как бы регрессирует, но приобретает чрезвычайные "интеллектуальные" способности узрения. Узкая возможность бытия субъекта подменяется более широкой родовой и сверхродовой полосой данностей. Это оборотная сторона расструктуривания, дающая возможность как бы независимых оценок, эвристических посылок. Мнестические передачи "астральной жизни" в жизнь обычного бодрствования (если иметь в виду наглядный аспект), как правило, близки к нулю. Даже некое профессиональное расшатывание барьера между астральными и обычными средами не меняет положения дела. Высокий астрал - вовсе не трансформативность. Он - эпицентр. Более "низкие планы" - результаты смешения различных видений за счет очень быстрого разворачивания интегративно-тонических ощущений в дифференцированные (подобные обыденным) ощущения. Кажимость предметности и событийности, похожих на бодрственные, этим и объясняется - чрезвычайной быстротой воплощений и разворачиваний. В действительности высокий астрал (собственно астрал, палеоядро сознания) - великое множество шагов назад по онтогенезу и филогении. Индивид в полном астрале - своеобразное бесклеточное существо, либо микроабсолют.