Аарон - это...

ААРОН, Аѓарон (иврит. "осиянный") — в иудаизме и христианстве — родоначальник священства и пророк; один из важнейших героев Торы, или Пятикнижия Моисеева, начиная с Сэфер Шемот (Книги Исхода).

А. — еврей из колена Леви (Левия), сын Амрама и Йохевед (Иохаведы), внук Кеата, или Кеѓата (Каафа), правнук Леви — эпонима-родоначальника одного из колен Израилевых, родной брат пророка Моше, или Моисея, и пророчицы Мирьям (Мариами). Наряду с Моше А. сыграл важную роль как духовный лидер евреев во время Исхода из Египта. Через своих сыновей от Элишевы (Елисаветы) — Элеазара (Елеазара) и Итамара (Ифамара) — А. стал основателем потомственной династии коѓэнов (коѓаним; см. Коѓэн) — священников, имевших преимущественное наследственное право служить в Скинии Завета, или Шатре Откровения, а затем в Иерусалимском Храме. А. — первый первосвященник (коѓэн гадоль — великий коѓэн), служивший в Скинии Завета от самого момента получения Десяти Заповедей народом Израиля на г. Синай (Синайское Откровение) до смерти во время сорокалетнего блуждания в пустыне на пути к Земле Обетованной.

А. родился в Мицраиме (Египте), когда еврейский народ находился там в рабстве. Он был старше своего брата Моше на три года и ко времени Исхода из рабства Египетского ему исполнилось восемьдесят три года. В момент пророческого призвания Моше, когда будущий пророк пятикратно отказывается от предстоящей тяжкой миссии, ссылаясь в том числе и на косноязычие, разгневанный Господь напоминает ему о его брате А.: "...разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить, и вот, он выйдет на встречу тебе, и, увидев тебя, возрадуется в сердце своем. Ты будешь ему говорить и влагать слова в уста его; а Я буду при устах твоих и при устах его, и буду учить вас, что вам делать. И будет говорить он вместо тебя к народу. Итак он будет твоими устами; а ты будешь ему вместо Бога" (Исх 4:14—16) (здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, Синодальный перевод, далее — СП). Таким образом, А. предназначено быть "устами" великого пророка, высокое косноязычие которого не совсем понятно (или вовсе непонятно) окружающим. А. выполняет функцию посредника, своего рода "переводчика" в общении Моше и еврейского народа, Моше и египетского фараона, транслятора Божьей воли, ощутить и понять которую может только пророк. При этом текст Торы неоднократно указывает на следующую параллель: как Моше воспринимает волю Бога, являясь Его пророком, так сам Моше должен стать Богом в глазах фараона, а А. — пророком Моше (Исх 7:1).

Как и Моше, А. дано слышать голос Господа. По Его велению он выходит навстречу младшему брату в пустыню, встречает и целует его у подножия "горы Божьей" — Хорева (Хорива), на котором Моше получил Откровение и пророческое призвание. Вместе с братом А. приходит к фараону и произносит историческую фразу, ставшую крылатой: "Отпусти народ Мой..." (Исх 5:1). По указанию Господа и знаку, данному пророком Моше, А. являет особые знамения перед фараоном, чтобы убедить его послушаться гласа Всевышнего и отпустить рабов. А. бросает свой жезл (посох) перед фараоном, и жезл превращается в змею (змея). Однако вызванные фараоном египетские мудрецы и колдуны делают то же самое со своими жезлами. Так начинается состязание в магии и теургических способностях, ибо в ответ на действия египетских чародеев жезл А. поглощает жезлы египтян. И дальше А. практически осуществляет то, что через Божественное Слово воспринимает и передает ему Моше: ударяет своим посохом по воде Нила, и она превращается в кровь (первая из Десяти казней египетских); затем он наводит на Египет две следующие казни (нашествие жаб и вшей; в СП — мошек). Как можно понять из текста Книги Исхода, А. и дальше помогает своими непосредственными действиями: "Моисей и Аарон сделали все сии чудеса пред фараоном..." (Исх 11:10). Таким образом, Моше и А. представляют собой некое единое целое и без их обоюдных усилий не может осуществиться воля Всевышнего. Вместе с Моше А. разделяет всю ответственность и тяготы миссии, связанной с трудным процессом вывода народа из рабства к истинной свободе — не только внешней, но и внутренней. Он также принимает на себя все удары и ропот толпы в экстремальных ситуациях, когда кончаются запасы пищи и воды: "И возроптало все общество сынов Израилевых на Моисея и Аарона в пустыне. И сказали им сыны Израилевы: о, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! Ибо вывели вы нас в эту пустыню, чтобы все собрание это уморить голодом" (Исх 16:2—3). Во время нападения на израильтян амалекитян (амаликитян) А. и Хур (Ор), сын Мирьям, на вершине холма поддерживали с двух сторон отяжелевшие руки пророка Моше, вознесенные к небу, ибо только тогда, когда руки пророка были подняты в молитве, израильтяне одолевали врагов, и так продолжалось до захода солнца, до победы Йеѓошуа бин Нуна (Иисуса Навина) над Амалеком.

Позднее Господь дает указание Моше посвятить А. и его сыновей в сан коѓэнов, чтобы они служили в Скинии Завета: "И возьми к себе Аарона, брата твоего, и сынов его с ним, от среды сынов Израилевых, чтоб он был священником Мне, Аарона и Надава, Авиуда, Елеазара и Ифамара, сынов Аароновых" (Исх 28:1). Выражение "возьми к себе", согласно толкованию Д. В. Щедровицкого, означает, что Моше должен оказать на А. и его сыновей особое духовное влияние, чтобы их души окончательно открылись безраздельному служению Всевышнему. Господь повелевает также изготовить особые священные одежды для А. — "для славы и благолепия" (Исх 28:2): наперсник (нагрудник судный — хошен мишпат); эфод (ефод); меиль — верхнюю ризу; кетонет (хитон) — нижнюю одежду наподобие длинной, до самых ступней, рубахи; мицнефет (кидар) — особый головной убор; циц — золотую налобную пластинку; пояс. В тексте Торы дается подробное описание священного одеяния А., каждая деталь которой имеет символический смысл и указывает на состояние души и ума человека, всецело преданного Богу, предназначенного для совершенно особого служения. Особое внимание уделяется эфоду и наперснику. Эфод (от иврит. — афад — "окружать", "опоясывать") представлял собой кусок ткани из тонкой золотой нити, голубой, пурпуровой и червленой шерсти (краска для последней добывалась из особого червя; отсюда — червленица), а также крученого виссона (т. е. в его состав входили те же нити, кроме золотой, что и в покрывала Скинии Завета). Он выглядел как короткий передник-нагрудник и держался с помощью двух плечевых лямок (наплечников, или нарамников). Особую прочность эфоду придавали золотые нити, и тем самым он символизировал защиту Божью и крепость человеческого духа, силу праведности, которой первосвященник противостоит силам зла. К нарамникам эфода были прикреплены два больших оникса с вырезанными на них именами всех сыновей Йаакова, или Иакова, — родоначальников колен Израилевых (по шесть имен на каждом камне): "...и будет Аарон носить имена их пред Господом на обоих раменах своих для памяти" (Исх 28:12). Ношение на плечах священника имен сынов Израилевых символизирует его служение во имя блага народа. Камень оникс (иврит. — шоѓам) бледно-розового цвета символизирует зарю, пробуждение, бодрственность духа. То, что его название состоит из тех же букв, что и замена непроизносимого Имени Божьего (см. Тетраграмматон) — ѓа-Шем (букв. "это [подлинное] Имя"), указывает на долг священника помнить о народе Всевышнего перед лицом Его — "ибо часть Господа народ Его, Иаков наследственный удел Его" (Втор 32:9). Кроме того, к эфоду прикреплялся "наперсник судный" (иврит. хошен — "сияющий", "светоносный") из того же материала, что и эфод, и соединялся с последним золотыми цепочками. Наперсник символизирует излучающее свет, исполненное любовью к Богу и своему народу сердце А. В специальных золотых гнездах на наперснике были укреплены в четыре ряда двенадцать (по числу колен Израилевых) драгоценных камней — по три в каждом ряду. При этом каждый из камней символизировал определенное колено, имя которого было на нем вырезано: рубин — Реувен, или Рувим; топаз — Шимон, или Симеон; изумруд — Леви, или Левий; карбункул — Йеѓуда, или Иуда; сапфир — Иссахар; алмаз — Зевулун, или Завулон; яхонт — Дан; агат — Нафтали, или Неффалим; аметист — Гад; хризолит — Ашер, или Асир; оникс — Йосеф, или Иосиф; яспис — Биньямин, или Вениамин. На наперсник же накладывались таинственные урим и туммим (урим вэ-туммим — "свет и совершенство"), через которые определялась воля Господня в самых важных для всего народа случаях.

Таким образом, А. предназначен быть особым хранителем народа Израиля и предстоятелем за него перед лицом Бога. Он должен хранить в сердце память не только о каждом колене Израилевом, но о каждом из народа, молиться за каждого, знать о судьбе и деяниях каждого, ведь именно по делам человека судит его Господь. Именно поэтому сказано: "И будет носить Аарон имена сынов Израилевых на наперснике судном у сердца своего, когда будет входить в святилище, для постоянной памяти пред Господом" (Исх 28:29). И далее: "...и будет Аарон всегда носить суд сынов Израилевых у сердца своего пред лицом Господним" (Исх 28:30). Выражение "у сердца" можно перевести и как "над сердцем", само же сердце в Танахе обозначает не только чувства, но и разум в единстве с сердцем. Таким образом, вверенные ему обязанности — хранение "имен" народа и "суда" — А. должен ставить превыше собственных мыслей и чувств. Согласно преданию, имена, начертанные на наперснике, включали все буквы ивритского алфавита, и это давало возможность с помощью урим и туммим вопрошать Господа и получать ответы (из таинственным образом высвечивающихся букв, вырезанных на гранях камней наперсника, складывался ответ Всевышнего).

Верхнее облачение (иврит. меиль — "верхняя", "высшая") А. было сделано из небесно-голубой шерсти и символизировало высшую волю Отца Небесного, которой должен следовать первосвященник. Меиль представлял собой накидку без рукавов и с тремя отверстиями — для головы и рук. Он надевался поверх нижнего хитона (греч. хитон — передача иврит. слова кетонет) и коротких льняных штанов — михнесей-бад (в СП — "нижнее платье льняное"), служивших "для прикрытия телесной наготы от чресл до голени" (Исх 28:42). Подол меиля был украшен орнаментом из гранатовых яблок, а также золотыми колокольчиками (в СП — "позвонками"), звон которых должен был оповещать о том, что А. входит в Скинию и выходит из нее, напоминать ему самому о высшей ответственности, связанной с его служением, — "дабы слышен был от него звук, когда он будет входить во святилище пред лице Господне и когда будет выходить, чтобы ему не умереть" (Исх 28:35). Последнее звучит как грозное предостережение о том, что нечестивый первосвященник (как и священник вообще) может умереть прямо во время служения, что подтверждается позднейшими свидетельствами. Название головного убора мицнефет (в СП — кидар) происходит от иврит. глагола цанаф — "свертывать", "обвивать". Вероятно, это указывало на то, что он представлял собой длинную полосу ткани, которая обматывалась вокруг головы первосвященника. Кидар изготовлялся из ослепительно белого льняного полотна и символизировал чистоту помыслов служителя Господа. К кидару прикреплялся или спускался с него на лоб циц (от иврит. глагола цуц — "выдаваться вперед", "произрастать") — золотая пластина, на которой начертано было непроизносимое четырехбуквенное Имя Господа: "И сделай полированную дощечку из чистого золота, и вырежи на ней, как вырезывают на печати: "Святыня Господня"..." (Исх 28:36). Это указывало на то, что все помыслы и деяния первосвященника должны быть направлены на осуществление святой воли Всевышнего. О готовности всегда служить истине, о собранности и бодрственности духа и разума свидетельствовал также пояс, которым препоясывались чресла А. Не случайно пояс — "хешев" — того же корня, что и глагол "хашав" — "думать", "связывать" (т. е. мыслить, связывать логически понятия и явления, а также контролировать, собирать воедино свою волю). Пояс А. был изготовлен из тех же материалов, что и эфод. Особенными были также одежды сыновей А. из ослепительно белого льна, и эта белизна символизировала чистоту духовных помыслов. Все священные одежды для А. и его сыновей изготовили "мудрые сердцем" — художники, мастера — под руководством Бецалеля (Веселиила) и Аѓолиава (Аголиава). Это было важнейшей частью их работы, ибо отсутствие хотя бы одной детали священных одежд, описанных самим Всевышним, могло, согласно Торе, привести к духовной и физической гибели священника: "И да будут они на Аароне и на сынах его, когда будут они входить в Скинию собрания или приступать к жертвеннику для служения во святилище, чтобы им не навести на себя греха и не умереть. Это устав вечный для него и для потомков его по нем" (Исх 28:43).

Тем временем, пока пророк Моше на вершине Синая получал от самого Всевышнего разъяснения по поводу одежд А., посвящения его и его сыновей для особого служения Господу, устройства Скинии, отдельных заповедей и законов, народ, оставленный им на попечение А. и Хура, впадает в грех идолопоклонства — сотворяет золотого тельца и поклоняется ему. Телец (бык) — распространенное во всем Древнем мире олицетворение плодородия, мужской плодоносной силы. В душах людей, еще не укрепившихся в истинной вере и верности Единому Богу, появляется желание увидеть "нормального", зримого Бога — наступает срок скотоводческого праздника, во время которого еще в языческую пору приносили жертвы перед традиционным идолом в виде быка. Пользуясь отсутствием Моше, толпа подступает к А. и просит его: "...сделай нам Бога, который бы шел перед нами; ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли египетской, не знаем, что сделалось" (Исх 32:1) (Согласно Мидрашу [см.], люди испугались того, что пророк погиб и теперь некому вести их; они неправильно рассчитали время, ведя отсчет сорока дням от дня восхождения Моисея.) А. идет навстречу требованию людей и отливает из собранных ими золотых украшений идола в форме тельца. Однако делает он это не потому, что разделяет подобные взгляды, но, согласно толкованию, потому, что растерян, испытывает давление толпы и пытается удержать народ под своей властью, а также протянуть время до возвращения брата и каким-нибудь образом воздействовать на толпу. Именно поэтому А. объявляет народу: "...завтра праздник Господу" (Исх 32:5). Вероятно, он надеялся на то, что разум вернется к людям, когда они услышат призыв устроить праздник именно Господу, а не языческому идолу. Мидраш утверждает, что А. верил в скорое возвращение Моше, отсутствовавшего уже сорок дней, и тогда речь идет о празднике встречи пророка со Скрижалями Завета, на которых рукой самого Творца начертаны заповеди. Этот день стал бы самым великим праздником, если бы народ достойно встретил великого законодателя. Однако он встретил его идолопоклонством, вакханалией. Поэтому этот день (17 Таммуза, через сорок дней после Шавуот, или Пятидесятницы, — праздника дарования Торы) стал в иудейской традиции днем траура и поста, ибо в страшном гневе на изменивший Всевышнему народ Моше разбил первоначальные Скрижали. Он горько укорял А. за малодушие, за недостаточность духовных усилий, чтобы предотвратить падение народа: "И сказал Моисей Аарону: что сделал тебе народ сей, что ты ввел его во грех великий?" (Исх 32:21). А. пытается оправдаться и объясняет Моше, что народ буен и необуздан, но текст Торы вновь подчеркивает ответственность А.: "...ибо Аарон допустил его до необузданности, к посрамлению пред врагами его" (Исх 32:25).

Эпизод с сотворением тельца становится тяжким и весьма поучительным уроком для порой слишком мягкого и доброго А. Однако Господь, зная, что А. руководствовался только чистыми помыслами, не карает его. Впоследствии, выполняя данные ему ранее повеления Господа, Моше помазывает А. и его сыновей для священнического служения. Характерно, что при посвящении А. и его сыновей приносят в жертву трех жертвенных животных, а не пять, хотя у А. четыре сына — Надав, Авиу, или Авиѓу (Авиуд), Элеазар и Итамар. Вероятно, это указание на грех, который совершат впоследствии старшие сыновья А., из-за чего и погибнут. Из принесенных в жертву чистых и непорочных (не знающих никаких изъянов) животных вол символизирует А., а два овна — двух его сыновей, которые станут родоначальниками двух главных священнических родов. Кроме того, это практическое указание самим священникам, как приносить жертву во искупление греха, жертву всесожжения и жертву посвящения. Так же, как не знают изъянов приносимые в жертву животные, не должны обладать никакими телесными и духовными недостатками священники — потомки А.: "Ни один человек из семени Аарона священника, у которого на теле есть недостаток, не должен приступать, чтобы приносить жертвы Господу; недостаток на нем, поэтому не должен он приступать, чтобы приносить хлеб Богу своему..." (Лев 21:18—21). Облачению А. и его сыновей в священные одежды предшествует омовение водой, символизирующее не только внешнее, но и внутреннее очищение (вода — древнейший символ очищения в иудейской, а затем и христианской традиции). Важно, что А. и его сыновья не облачаются сами, но их облачают: это облачение — символ благодати, которая нисходит свыше. А. и его сыновья помазываются священным елеем — оливковым маслом, особо приготовленным, смешанным с благовонными растениями и освященным, и это помазание символизирует помазание Духом Божьим. Во время приношения третьей жертвы — жертвы "полного посвящения" — жертвенной кровью окропляется край правого уха А. (символ отверзания духовного слуха), большой палец правой руки (символ чистоты деяний) и большой палец правой ноги (символ чистоты путей). Не случайно настойчиво подчеркивается правая сторона, во многих культурах связываемая с истиной, добром, правдой. И в Коѓэлете, или Екклесиасте, будет сказано: "Сердце мудрого влечет его вправо, а сердце глупца — влево" (Еккл 10:2; перевод Д. Йосифона). По велению Господа А. и его потомки также должны брать долю от приносимой жертвы — "плечо возношения" и "грудь потрясания" (Исх 29:27—28). Эти части жертвенного животного, потрясаемые и возносимые (грудь и плечо), символизируют устремление сердца священника к Богу и вознесение его рук в молитве. А. и его сыновья должны также вкушать в Скинии мясо определенных жертв, "ибо чрез это совершено очищение для вручения им священства и для посвящения их; посторонний не должен есть сего, ибо это святыня..." (Исх 29:33). Вкушение жертвенного мяса символизирует то, что священник берет на себя грехи своей паствы, которые искупает и жертвенное животное. Весь сложный процесс освящения А. и его сыновей, их подготовки к трудной миссии длится семь сакральных дней. А. должен быть эталоном праведности и чистоты для всего народа, предстоять Господу за весь народ, очищать его от грехов. В Йом-Киппур — День Жребия, или Судный День, или День Искупления, А. должен вопрошать Господа о жребии двух жертвенных козлов: один из них — приношение Всевышнему (жертва за грех), а другой — Азазелю [см.] (в народной демонологии — демон пустыни; в СП — "для отпущения"), "козел отпущения", принимающий на себя все беззакония и грехи и отпускаемый в пустыню. По повелению Всевышнего именно А. и его потомки-коѓэны могут и должны благословлять всю общину Израиля и каждого из ее членов: "Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! Да призрит на тебя Господь светлым лицем Своим и помилует тебя! Да обратит Господь лице Свое на тебя и даст тебе мир!" (Числ 6:24—26). За это и они будут в особом благословении: "Так пусть призывают имя Мое на сынов Израилевых, и Я благословлю их" (Числ 6:27).

Впоследствии против особого избранничества Моше и А. выступают недовольные во главе с левитом Корахом (Кореем) и поддержавшими его потомками Реувена Датаном (Дафаном) и Авирамом (Авироном), требуя равного участия всех в служении Богу: "И собрались против Моисея и Аарона, и сказали им: полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь! Почему же вы ставите себя выше народа Господня!" (Числ 16:3). Этот неуместный применительно к духовному избранию порыв стихийного "демократизма" наказан Господом: бунтовщиков поглощает разверзшаяся земля. Кроме того, в стане израильтян начался мор среди тех, кто сочувствовал Кораху. И только когда А. взял в руку кадильницу, положил в нее огонь с жертвенника, насыпал курения и начал каждение перед Господом с целью умилостивить Его и защитить народ, мор прекратился. Имя А. по указанию Господа было написано на жезле колена Леви, так как именно он был предводителем этого колена во время Исхода из рабства Египетского. Затем были собраны жезлы старейшин других колен и вместе с жезлом А. положены в Скинии перед Ковчегом Завета. На следующий день было явлено чудо Господне: "жезл Ааронов, от дома Левиина, расцвел, пустил почки, дал цвет и принес миндали" (Числ 17:8). Тем самым было подтверждено высокое духовное избранничество А. и его рода. Но это избранничество, по мысли Торы, сопряжено с величайшей ответственностью, ибо сам Господь сказал А.: "...ты и сыны твои и дом отца твоего с тобою понесете на себе грех за небрежность во священстве; и ты и сыны твои с тобою понесете на себе грех за неисправность в священстве вашем" (Числ 18:17). И еще сказано было Всевышним А.: "Все возносимые святыни, которые возносят сыны Израилевы Господу, отдаю тебе, и сынам твоим, и дочерям твоим с тобою, уставом вечным. Это завет соли (т. е. самый прочный, не подлежащий порче. — Г. С.) вечный пред Господом, данный для тебя и потомства твоего с тобою. ...в земле их не будешь иметь удела, и части не будет тебе между ними. Я часть твоя и удел твой среди сынов Израилевых" (Числ 18:20). Очень скоро А. убедился, сколь грозная ответственность сопряжена со священническим призванием. В первый же день служения в Скинии Завета двое его старших сыновей, Надав и Авиѓу, не дождавшись возгорания священного огня на жертвеннике, принесли в своих кадильницах чуждый огонь и были тут же поражены огнем Господним. "И сказал Моисей Аарону: вот о чем говорил Господь, когда сказал: в приближающихся ко Мне освящусь и пред всем народом прославлюсь. Аарон молчал" (Лев 10:3). Вероятно, за этим молчанием стоит понимание собственной вины в грехе поклонения народу золотому тельцу. А. даже не смеет с оставшимися в живых сыновьями прекратить служение, выйти из Скинии и оплакать своих сраженных сыновей. Это делает вся община Израиля, а Моше говорит брату: "...из дверей Скинии собрания не выходите, чтобы не умереть вам: ибо на вас елей помазания Господня" (Лев 10:7). А. также приходится принести покаяние после того, как вместе с Мирьям он обвинил Моше в женитьбе на женщине из племени Куш (обозначение Эфиопии в текстах Танаха) — кушиянке (ефиоплянке) — и сам претендовал на особое пророческое служение. А. просит прощения у Моше и умоляет его заступиться перед Господом за Мирьям, пораженную проказой за ее злоязычие.

Как и Моше, А. не суждено было войти в Землю Обетованную за то, что они не совсем точно выполнили Божью волю, добывая воду из скалы, и тем самым не до конца поверили Всевышнему, упустили момент явить святость Его всему народу. А. умирает в возрасте ста двадцати трех лет на сороковой год Исхода, в первый день пятого месяца, согласно одним данным, на горе Ор у границы Моава, согласно другим — в Мосере (Мозере). По указанию Всевышнего Моше снимает перед смертью с А. одежды первосвященника и облекает ими его сына Элеазара. После этого вся община Израиля тридцать дней оплакивает первого своего первосвященника. За великие заслуги А. и по непреложному слову Господа только из его рода происходили великие коѓэны (первосвященники) и все коѓэны (священники), служившие далее в Скинии Завета, затем в построенном царем Шеломо, или Соломоном, Иерусалимском Храме, а также во Втором Храме, отстроенном после возвращения из Вавилонского плена: "Аарон отделен был на посвящение ко Святому-святых, он и сыновья его, на веки, чтобы совершать курение пред лицем Господа, чтобы служить Ему и благословлять именем Его на веки" (1 Пар 23:13).

В канонизированных позднее Торы книгах Танаха — Книге Хвалений (см. Хваления), или Псалтири, Книге Эзры (Ездры), а также в некоторых неканонических книгах — Премудрость Йеѓошуа Бен-Сиры (Иисуса, сына Сирахова), Премудрость Соломона (см. Шеломо) — А. предстает как идеальный священник, непорочный муж, отвращающий гибель от своего народа.

Как предполагают исследователи, первоначально роль А. в предании об Исходе была вторичной в сравнении с ролью пророка Моше. Лишь после возвращения из Вавилонского плена и реформ Эзры и Нехемьи (Неемии), т. е. в 5 в. до н. э., когда в целом возросла важность роли первосвященника и священников вообще, в окончательную редакцию Торы были внесены фрагменты, возвеличивающие фигуру А., и он стал рассматриваться как основатель священства как такового и как первый первосвященник.

В последующей иудейской традиции — в Талмуде и Мидрашах — подчеркивается особая кротость и мягкость А., его стремление уберечь народ Израиля от внешних бед и внутренних раздоров. Согласно Аггаде, А. пытался оттянуть время сотворения тельца, надеясь, что женщины неохотно расстанутся с золотыми украшениями. Так и случилось, но эти украшения слишком охотно пожертвовали мужчины. А. избрал также самый продолжительный способ переплавки металла, но в его планы вторглись Янус и Ямбрус, сыновья враждебного народу Израиля прорицателя Билеама (Валаама). Используя нечистые силы магии и колдовства, они направили на золото отсвет изображения быка Небесной Колесницы (Меркавы), явленной народу во время спасения на Йам-Суф (Тростниковом, или Чермном) море. Еще один человек — Миха, ребенком спасенный некогда самим Моше в Египте от смерти, — бросил в огонь магическую табличку с надписью "Поднимись, бык!" Так из огня появился живой золотой телец. И несмотря на добрые намерения А., Господь наказал его самым суровым образом: за то, что он оступился из-за двух сыновей Билеама, поразил смертью двух его сыновей. По мнению авторов Агады, А. мог бы своей мягкостью и любовью удержать народ от падения, но он пошел по другому пути и был наказан Господом. Так как А. был праведником, то Всевышний взыскал с него самой высокой мерой (важное в иудейской традиции понятие "ошибка праведника"). Далее А. так тяжко переживал свой грех, связанный с золотым тельцом, что в первый день служения страшился подойти к жертвеннику, ибо в его глазах он принимал очертания злополучного тельца. А. боялся, что, несмотря на его посвящение, Господь отвергнет его служение. Великая кротость А. проявилась в том, что он не хотел принимать сан первосвященника, полагая, что его более достоин его брат Моше. И тот, испытывая А., сказал, что он лелеял в душе надежду стать первосвященником. А. тут же предложил ему занять его место. И тогда Моше сказал, что как возликовал некогда А., услышав об избрании его пророком и вождем народа Господня, так он ныне ликует, оттого что именно А. будет совершать службу Всевышнему. Смерть двух сыновей А. Мидраш толкует как следствие их излишнего рвения и высокой праведности, при которой сурово карается даже самый незначительный грех (они не посоветовались по поводу принесения дополнительного огня на жертвенник ни со своим отцом, ни с учителем Моше). Вскоре и сам А. понял, что смерть двух его прекрасных сыновей была знаком особого избранничества, и это утешило его сердце. Во время своего освящения и помазания А. упал от избытка чувств, и две капли священного масла скатились с его лба на бороду. И Моше, и А. смутились, не разгневали ли они этим Всевышнего, но Бат-Коль (Небесный Глас) возвестил, что масло помазания упало на бороду А. в связи с Промыслом Божьим, ибо сказано в Псалме Давидовом: "Как хорошо и как приятно жить братьям вместе! // Это — как драгоценный елей на голове, стекающий на бороду, бороду Ааронову, стекающий на края одежды его; Как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские. Ибо там заповедал Господь благословение и жизнь на веки" (Пс 133/132:1—3). Две капли масла символизировали то, что Господь избрал двух братьев, которые дополняли друг друга: Моше была присуща особая строгость, взыскательность, непреклонность, а А. — кротость и всеобъемлющая любовь. Именно их совместные усилия помогали еврейскому народу совершенствоваться, подниматься до высот Торы. Благородный характер А. не имел изъянов, и в этом смысле он походил на ангела. Однако, защищая свой народ, А. проявил необычайную душевную твердость и спорил с самим Ангелом Смерти. Когда жезл А. расцвел и покрылся плодами миндаля, на нем также появилось священное четырехбуквенное Имя, как оно писалось на золотой пластине на лбу первосвященника. Чудо указывало на присутствие Шехины, оживляющей даже мертвые предметы. По преданию, жезл А. никогда не увядал и хранился в Скинии, а затем в Иерусалимском Храме рядом с Ковчегом. Перед разрушением Первого Храма он был спрятан царем Йошияѓу (Иосией) вместе с другими священными предметами. Согласно Мидрашам, Господь лишил Ангела Смерти власти над А. и забрал его душу Божественным поцелуем. Народ так любил А., что люди не могли поверить в его смерть, когда Моше и Элеазар спустились без него с горы Ор, и даже пытались обвинить в его смерти пророка, за что затем были наказаны нападением Амалека. Тогда по воле Всевышнего ангелы явили народу гроб А. Общенародная скорбь все тридцать дней была так велика, что сам Господь и ангелы печалились об А. и возглашали: "Закон истины был в устах его, и неправды не обреталось на языке его; в мире и правде он ходил со Мною и многих отвращал от греха. // Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа" (Мал 2:6—7). В Аггаде и мидрашах подчеркивается, что А. был окружен всеобщей любовью потому, что любил людей и всячески стремился к миру. Так, когда он узнавал о ссоре супругов, он не успокаивался, пока ему не удавалось их помирить. Он пытался уладить любую ссору. Узнав, что поссорились два человека, А. приходил к одному из них и говорил, как безмерно огорчен этой ссорой его бывший друг. А затем он приходил к другому и рассказывал, как мучается и страдает первый, сожалея о ссоре, но не может от стыда высказать свои чувства. Встретившись, эти люди обнимались и целовались. В раннеталмудическом трактате "Пиркей Авот" ("Поучения отцов"), шедевре еврейской афористики, А. предстает как эталон миролюбия и подлинной любви к людям. В "Пиркей Авот" зафиксировано изречение выдающегося еврейского законоучителя рабби Ѓиллеля (1 в. до н. э. — 1 в. н. э.), который сам стал олицетворением кротости и человеколюбия: "Будь учеником Аарона — люби мир и стремись к миру, люби людей и приближай их к Торе" (Авот 1:12). Согласно преданию, Облака Славы Божьей защищали евреев, пока жив был А., а после его смерти исчезли.

В христианской традиции образ А. в полном своем священном облачении интерпретируется как прообраз Иисуса Христа — "Первосвященника будущих благ" (Евр 9:11). Размышляя о священном служении в Скинии Завета и в Храме, о херувимах, украшавших и охранявших Ковчег, и о расцветшем жезле А., хранившемся рядом с Ковчегом (Евр 9:4), ап. Павел писал, имея в виду Иисуса как Сына Божьего: "А Сей, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее, // Посему и может всегда спасать приходящих через Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них. // Таков и должен быть у нас Первосвященник: святый, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес..." (Евр 7:24—26). Именно в таком русле интерпретирует образ А. крупнейший поэт метафизической школы английского барокко (17 в.) и священник Дж. Герберт в стихотворении "Аарон": "Над челом — священный венец, // На груди совершенство и свет, // Залились колокольцы — и ожил мертвец, // И для него уже смерти нет, — // Так Аарон одет!.." (перевод Д. Щедровицкого).

В мусульманской традиции имя А. трансформируется в Ѓарун (Гарун), в образе которого вслед за иудейской традицией акцентируется миролюбие, кротость, мягкость, любовь к людям. Не случайно А. получает в исламском мире прозвище Абул-Фарадж — "отец утешения". Библейский образ А., несомненно, оказал влияние на фольклорные представления о халифе Гарун-аль-Рашиде.

Г. В. Синило