Слово рождается в тишине,
поэтому начало искусства — научиться паузе.
Я пишу, словно разминаю руки и ноги,
затекшие от долгого сна.
Пробуждение слова подобно действию света,
который делает скрытое явным.
Я пишу, словно лезу по крутой скале,
где уже столетия не ступала нога человека.
Мир слова — антилабиринт: всюду разбегаются тропинки,
и каждая из них ведет к цели.
Я пишу, словно говорю на забытом языке,
который помнит только тело.
Как бы нам ни хотелось контроля, он не дает полноты,
которая возникает из чуда.
Я пишу, словно вспоминаю старинную мелодию, которая теряется в суете,
оставаясь лишь как тоска по вечности.